Конечно, командир устал сверх всякой меры. Он страдал от физических недугов, полученных во время войны. Он был психически истощен годами лидерства и духовно расколот гибелью братьев и друзей. Его почти исполненная мечта была отброшена назад силой обстоятельств. Он чувствовал себя так, словно земля притягивала его в два раза сильнее, чем прежде. Старая рана от копья терзала его фантомными болями. Казалось, что плоть все еще гноилась, а наконечник по-прежнему торчал из бедра. Его мысли замедлили ход. Идеи стали некрасивыми и неуклюжими. Они вращались в уме, переворачивались, путались и постепенно заполнялись пустотой. Отдых и покой уже не освежали Ганнибала. Усталость настигала его даже во сне, где он тоже вел бесконечные войны и совершал походы. В своих кошмарах он продолжал планировать маршруты в каких-то далеких странах. Сражения сливались друг с другом. Старые битвы и никогда не существовавшие конфликты бушевали в нем одновременно, создавая хаос, который не имел ни начала, ни конца.
Однако даже в этом состоянии он старался оставаться самим собой, выискивая каждый осколок прежней личности. Он все так же брался за невозможные дела и проявлял чудеса военного искусства. На численное превосходство противника он отвечал тактическим гением. Перемещая по Италии свои отряды, он использовал быстрые и неожиданные маневры. Марши проводились в ночное время по заранее разведанной местности. Несмотря на все старания, ни одна римская армия так и не смогла навязать ему бой и, тем более, заманить его войско в ловушку. Он брал у местного населения все что мог. Его солдаты грабили склады и хранилища, отнимали зерно, скот, овощи и фрукты. Ганнибал велел своим людям не делать запасов, а питаться от души, набираясь здоровья и не гнушаясь никакими удовольствиями. Командир сказал им, что они вряд ли вернутся в эту страну. Но взамен он обещал солдатам новые битвы, для которых им понадобятся силы.
Он не знал, какие отряды ожидают его в Африке. Командир хотел привезти с собой как можно больше солдат. Он живописно расхваливал галлам богатства, которые карфагенский народ гарантировал им за помощь в войне. С другой стороны, командир предупреждал их, что они, оставшись одни на враждебной земле, окажутся вдали от родины без кораблей и без надежды на благополучный исход. А ведь рядом было так много карательных легионов. Подобным образом он напоминал жителям Кампании, что война, по большому счету, принесла большую пользу их городам. В поселениях Лакании и Ибрутии Ганнибал произносил восторженные речи о дружбе между их народами. Он завлекал крестьян сказочными обещаниями, в то время как его солдаты насильно забирали мужчин из их семей и домов. Ему нужны были люди — хотя бы для того, чтобы поставить их в первых рядах перед ветеранами. Пусть римляне тупят о них свои мечи. Он вытряхнул из итальянского «сапога» все что только мог. Встретив в Кротоне корабли, присланные Карфагеном, армия Ганнибала покинула латинский полуостров.
Поздней осенью, уложившись в срок, отведенный советом, он высадился у Малого Лептиса. Карфагенские власти ожидали его, однако не желали впускать армию в город. Они выслали ему навстречу погонщиков с семьюдесятью восемью слонами. Издалека это зрелище было приятным на вид, но вблизи оказалось, что большая часть животных представляла собой необученную молодь, которая ни разу не принимала участия в боях. Вандикар смотрел на них с поджатыми губами. В конце концов он сказал, что ему потребуется три месяца для их минимального обучения. Ганнибал дал ему три дня, после чего они направились к Гадрументу. Там он присоединил к своей армии двенадцать тысяч воинов, служивших под началом Магона. И там же, узнав о смерти любимого брата, командир погрузился в еще один колодец печали. Не имея времени на исследование его глубин, он отложил тоску в дальний угол ума, чтобы вернуться к ней позже.
Прочитав подробные донесения совета, Ганнибал ознакомился с ситуацией и впечатляющими успехами врагов. Подчинив Цирту и ее окрестности, Публий и Масинисса двинулись на восток и, пройдя по равнинам, без труда захватили Гиппо Региус. Отдохнув там неделю, Публий направил разведчиков на холмы Нарагары — вероятно, для найма дополнительных массилиотских отрядов. Затем его армия осадила Утику с суши и с моря. Совет старейшин направил туда войско, собранное из горожан и сил нескольких гарнизонов. Им велели атаковать врага с тыла, пока легионеры проводили осадные работы. Печальная ошибка. Масинисса напал на них с фланга, как будто предвидел подобный маневр. Карфаген потерял около четырех тысяч воинов, многие из которых принадлежали к аристократическим семьям. В погоне за бежавшими частями войска римляне захватили Тунис, оставшийся без гарнизона. Оттуда римский консул смотрел через бухту на будущую цель. Обстановка в Карфагене была тревожной и нервозной. К Сципиону хотели послать гонцов с просьбой о мире. Однако весть о прибытии Ганнибала вновь наполнила старейшин надеждой, и они передумали вести переговоры с Публием.