— Смотри, Джек, какую крошку к нам занесло, так бы и съел! — произнес левофланговый, практически раздевая меня глазами.
Ну все, прощай, моя девичья честь!
— Умерь аппетиты, Джон! Хозяин сказал, чтобы девчонку не трогали, — остановил его мужик со шрамом и обратился ко мне. — Ты, вставай и топай на выход!
— Не могу.
— Я тебе сейчас покажу — не могу! Пару ребер как сломаю — мигом побежишь, — угрожающе начал приближаться ко мне помеченный.
— У меня ноги связаны, — сквозь зубы прошипела я, стараясь не показать им своего страха.
Левый резко шагнул вперед и достал меч, я в ужасе закрыла глаза и попыталась отползти. Но почувствовала только, как веревка упала с ног, а меня весьма грубо схватили за плечи и поставили на пол.
— А теперь — пошла!
Судорожно сглотнув, я повиновалась, и наша похоронная, во всяком случае, для меня, процессия вышла из камеры. Первые шаги давались с невероятным трудом, но потом онемение прошло, так что шла я уже вполне твердым шагом. Вели меня по каким-то темным коридорам, которые петляли, словно дорожки лабиринта.
Потом меня грубо втолкнули в какую-то комнатушку без окон, в голове мелькнула мысль, что попытаться сбежать не получится. Здесь находились лохань с водой, что-то вроде ширмы и небольшой письменный стол, на котором лежал какой-то кулек. Сзади что-то щелкнуло, и через секунду я почувствовала, что руки свободны. Дверь за спиной тут же захлопнулась, и до меня донесся грубый голос:
— Приводи себя в порядок. У тебя десять минут, не уложишься — пойдешь, в чем есть. — Какой из бритых произнес эту фразу, я не смогла определить.
Я не решилась спросить имя (Небо, Прайд, зачем тебе имя этого человека?) и покорно начала умываться. Левая сторона лица буквально взорвалась от боли, стоило только коснуться ее пальцами, так что я и без зеркала поняла, что там налился огромный синяк. В свёртке лежало простенькое платье белого цвета, больше напоминающее ночную сорочку, только с длинными рукавами, которые плотно фиксировались на запястье. Платье слегка мне велико, из-за этого приходилось периодически подтягивать его на плечах. Обуви не предоставили, поэтому я надела свои изрядно потрепанные туфли на плоской подошве.
Закончив умываться, я начала обыскивать комнату в поисках того, что могло сойти за оружие. К моему немалому огорчению, ящики стола оказались пусты, словно кошелек рабочего за день до оплаты труда. Думай, Вэл, думай.
За дверью послышались шаги, как вдруг я увидела свой порванный плащ. Стремительно бросившись к нему, я с треском вырвала застежку, выполненную на манер булавки, и судорожно засунула ее в правый рукав. Как раз вовремя — практически сразу же дверь распахнулась, и появился мой тюремщик.
Руки опять сковали, на этот раз спереди. К счастью, Джек-Джон не заметил, что я что-то спрятала. Затем меня очень грубо толкнули в спину, да так, что я чуть не прочертила носом по каменной стене.
— А нельзя ли поаккуратнее? — огрызаться в такой ситуации очень глупо, но я, переполненная страхом и отчаянием, ничего не смогла с собой поделать.
Меня схватили за волосы, и голова оказалась запрокинута, я ощутила, как холодная сталь прижалась к горлу.
— Вот что, дорогуша, если не хочешь, чтобы твоя хорошенькая мордашка пострадала, иди и не выкобенивайся.
Затем меня опять-таки втолкнули в какой-то зал, я, не удержавшись на ногах, упала и отбила колени о каменный пол.
— Джек, я же просил быть повежливее с нашей дорогой гостьей, не забывай, она благородных кровей и не привыкла к такому обращению! А теперь, оставь нас.
Я подняла голову и увидела перед собой пожилого мужчину с полностью седыми волосами, который смотрел на меня блеклыми глазами. Он протянул шишковатые руки и помог подняться.
— Надеюсь, что вас, леди, не сильно испугали мои подчиненные, они не привыкли к общению с представительницами прекрасного пола.
— Кто вы? И что вам от меня нужно?
— О, ничего существенного, я всего лишь хочу пригласить вас поучаствовать в одном мероприятии.
— А, похищение людей теперь так называется? Надо же, ни за что бы не догадалась. А если я откажусь?
— А вас, милочка, никто и не спрашивает. Участие, так сказать, добровольно-принудительное. К сожалению, ваш чудесный скакун скрылся от нас, придется вам воспользоваться моей кобылкой.
— Да неужели? А не боитесь, что ваши шалости всплывут наружу? Вы уже не в том возрасте, знаете ли, чтобы отправляться на рудники — можете и не вернуться.
— Ну, с вашей помощью, моя дорогая, я надеюсь избавиться от такой проблемы, как возраст.
— Хотите, я и так помогу вам от нее избавиться? Посмертно, правда. И вообще, почему именно я?
— А ну, цыц! Грубиянка! Знаете ли, девственницы — нынче товар дефицитный, и ваши очаровательные спутницы, хоть и из благородных и незамужних, мягко говоря, не подошли. Давайте будем считать, что вы стали жертвой своего хорошего воспитания.
Дверь опять отворилась:
— Хозяин, единорог готов к транспортировке, можем ехать.
Девственница. Единорог. Мама дорогая, дела действительно очень плохи!