Хлопком погасив свет в архиве, я взяла свечу со стола и направилась к выходу. К моменту гибели моей матери Луиза Олкот была мертва уже с полгода, а «Весенний листопад» конфисковали и уничтожили. Так что версию с ее причастностью можно было смело отбрасывать. Интересно, а какой стадии достиг отец в своем расследовании?
Свеча в моей руке погасла от сквозняка, погрузив коридор во тьму. Прекрасно. Магических светильников в коридорах, разумеется имелись, но сейчас же людей во дворце было очень мало, поэтому временно мы пользовались индивидуальными источниками света, мой — только что погас.
Темноты я не особо боялась, но все равно стало как-то жутковато. Скользя правой рукой по стене, я шла к лестницам, искренне надеясь, что не споткнусь обо что-нибудь по пути. Какой-то непонятный шорох донесся до ушей, заставив остановиться. Такое чувство, что это шуршали мыши, которые копошились в бумаге, но грызунов во дворце точно не было. Если бы я была магом, то пустила бы по коридору поисковый импульс, но увы и ах. Звуки тем временем стихли, я некоторое время постояла на месте, а затем продолжила путь. В конце коридора забрезжил огонек, заставив меня ускорить шаг.
Практически выбежав к источнику света, я чуть не врезалась в медленно бредущего по коридору Ларса Уэсли. Тот держался за голову и целенаправленно передвигался в сторону кухни, а общий вид его выражал вселенскую тоску.
— Помочь? — предложила я сосредоточенному вещевику.
— А ты можешь? — с надеждой посмотрел на меня мужчина, охотно подставляя лоб.
— До кухни доведу.
— А, пес с тобой, пошли, — поморщившись, потянул меня за собой Ларс.
Избавить его от похмелья я смогла бы с помощью специального недавно сваренного зелья, но ему еще предстояло настояться. Антипохмельный заговор у меня получался, мягко говоря, не очень. А грубо говоря — мог запросто усугубить ситуацию. В комнату возвращаться не хотелось, иначе пришлось бы терзать ненавистный шарф, а вот перекусить я бы не отказалась. Как я поняла, что мужчина направлялся на кухню? Элементарно, рассол — единственное, что способно сейчас облегчить его страдания.
Дворцовая кухня пустовала в столь поздний час, так что мы бессовестно забрались прямо в холодильные комнаты и начали самозабвенно копаться в продуктах. Если бы мы провернули это дело при свете дня, то тут же бы получили черпаком по лбам от кого-нибудь из поваров, но темнота надежно скрывала наше злодеяние. Прохладная температура в помещении поддерживалась с помощью заговоренных камней, которые были здесь практически на каждом шагу.
Закрепив факел на одной из полок, мы с вещевиком вскрыли бочку с солеными огурцами, Ларс зачерпнул заранее прихваченной кружкой рассол и с наслаждением начал пить. Я же выудила себе несколько огурцов и, усевшись на закрытую бочку с еще какими-то соленьями, принялась есть добычу, беспечно болтая ногами.
— И давно тебя на солененькое тянет? — хлюпнул из-за кружки заметно подобревший мужчина.
— Это все стереотип, Уэсли. А придумали все это наверняка продавцы лежалых огурцов.
Тот неопределенно хмыкнул и сам потянулся к соленому овощу, с громким хрустом отправив его в рот. Ларс вообще был не особо разговорчивым, действуя по принципу «делай, а не болтай». Надо сказать, его метод в работе был очень эффективным, а вот обычной жизни закрепил за Уэсли репутацию «темной лошадки». Мне до сих пор было иногда трудно поддерживать с ним разговор, впрочем, как и ему со мной.
— Пойдем?
Я с готовностью спрыгнула с бочки, захватив с собой огурец, и направилась к выходу. Если честно, сидеть здесь было достаточно холодно. Мы с Уэсли вышли за дверь холодильной комнаты, вновь оказавшись на кухне. Странное дело, на какой-то момент мне показалось, что, как только мы вернулись сюда, звуки, больше напоминавшие шепот, затихли. Но, судя по тому, как напрягся Ларс, мне не одной показалось.
Жестом он показал, чтобы я обходила один из столов с левой стороны, а сам мужчина занял позицию на правом фланге, прихватив по пути топорик для мяса. Практически без шума мы передвинулись к обозначенным местам и увидели, как из-под столешницы высовывался краешек белой ткани. Все встало на свои места.
— Показалось, пойдем, Прайд, — преувеличенно громко сказал Уэсли и затопал ногами на одном месте.
— Да, так спать хочется, — подключилась я к игре.
Нарочно создавая шум, мы вышли в коридор и притаились по бокам от двери. Ларс погасил факел, чтобы тени не привлекали внимания; в этой части дворца в коридоре были окна, поэтому мы могли ориентироваться в пространстве благодаря лунному свету. Спустя некоторое время стали раздаваться звуки шагов маленьких ножек, а затем в коридор буквально вывалилась низкая широкая фигура, накрытая простыней. Увидев темный силуэт Уэсли, она попятилась назад, практически сразу налетев на меня.
— Ку-ку, — мрачно сказала я, сдергивая с детей испорченную простынь с прорезями для глаз.
— Ыы, тетя Вэл, дядя Ларс! — дружно завопили пойманные с поличным ребятишки.
— И что это мы так поздно не в своих постельках? — самым невинным голосом поинтересовался мужчина.
Трое мальчишек сосредоточенно засопели и заковыряли носками обуви каменный пол. Они были детьми дворцового конюха и сводили с ума всех обитателей своими выходками. Мальчишки-погодки являлись практически точными копиями друг друга, самому старшему исполнилось десять лет. Имена у них тоже были созвучные — Билл, Уилл и Нилл.
— Мы гуляли, — начал выпутываться Билл.
— О, надо же, какая увлекательная история, — изобразила я удивление. — И часто вы в простыню обряжаетесь для прогулок?
— Ну, тетя Вэл, — шмыгнул носом средний брат и начал сознаваться. — Мы хотели попугать вас чуток. Вы бы так здорово завизжали, если бы на призрака наткнулись.
— Прелестно, то есть в коридоре возле архива тоже вы шуршали?
— Угу, — покаянно вздохнули братья, а затем Нилл продолжил тоненьким голосочком, — но вы там долго сидели, мы аж заснули.
— А потом к-а-а-ак выскочили, бледная, в руке свечка, ну вылитый призрак, напугали, — пожаловался Билл.
— Чудно, оборвать бы вам все троим уши да на шею повесить. Вот пожалуемся отцу, он вас мигом приструнит, — суровым голосом пообещал вещевик, шутки ради примериваясь к ушам.
По коридору начало разноситься хныканье проказников, поскольку с тяжелой отцовской рукой они были очень хорошо знакомы.
— Ну-ка, марш отсюда, — ткнула я огурцом себе за спину.
Не успели мы и моргнуть, как о братьях напоминала только простынка, которую я по-прежнему сжимала в руке. Обсуждая проблемы воспитания, мы с Ларсом направились в наши комнаты.
Ох уж эти дети.
***
— Вот, Лекс, я выполнила условие, — елейным голоском произнесла я, наматывая шарф магу на шею.
Два с половиной метра фиолетового недоразумения я все-таки связала, выпив при этом все запасы пустырника. Кстати, последние сантиметров пятнадцать шарфа были очень даже приличными, но я бы не решилась в ближайшее время взять в руки спицы.
— А я думал, ты выберешь другой вариант, — пробормотал Лекс, наблюдая за моим зловещим лицом. — Задушишь же!
— Так сейчас носят, — соврала я, потуже затягивая концы шарфа.
Лекс вернулся спустя семь дней после Новирока, а за день до него приехали Форсы. Стыдно признаться, но соскучиться я успела по всем троим, даже про Дику, который с ходу же отпустил в мой адрес язвительный комментарий, показывая, что в новом году кое-что совершенно не изменится. С каждым днем дворец все больше и больше оживал, наполняясь гулом обитателей, которые прибывали с завидной регулярностью.
— Сестренка, ты явно хочешь меня задушить, — щелкнул меня по носу Лекс.
— Ни в коем случае, — ответила я, продолжая свое темное дело. Находились мы на улице, поэтому издалека это выглядело как искренняя забота о ближнем.
Но закаленного в боях мага провести оказалось не так уж и просто, меня оперативно посадили в сугроб и начали прикапывать сверху снегом. А за нашей возней долго еще наблюдало старшее поколение и даже делало ставки. На меня, кстати, поставили унизительно мало денег, а зря. Мне удалось вырваться и проворно забраться на дерево. Закидывать снежками мага я продолжила со своей новой позиции, собирая материал для этого с веток.