В палатках же размещался и арсенал банды: оружие, боеприпасы, запасы питания. Отдельно у окончания скалы, перед обрывом в пропасть, в вырытых самими пленными глубоких ямах томились узники Палача. Но долго в них никто не задерживался.
Главарь бандитов слыл любителем публичных казней, и пленных часто вывозили в селения равнины, где и проводился кровавый ритуал.
Сейчас в запасе Палача осталось всего три узника, поэтому он так ждал Мелечхана, который должен был существенно пополнить число будущих жертв. Гибель Ханаша и Юсуфа с их людьми взбесила Палача. Мстительный и беспощадный, главарь бандитов не мог смириться с потерей своих подчиненных. Гяуры еще вздрогнут от его, Палача, ответа на гибель своих единоверцев и соратников.
В его возбужденном мозгу уже родилась чудовищная мысль, которую еще следовало хорошо обдумать, перед тем как воплотить в жизнь. Но это позже, сейчас надо сделать другое, не менее важное дело!
Он зашел в штабную палатку, где за плотной брезентовой перегородкой была оборудована его комната, половину которой занимала мягкая, прохладная постель. В углу за аппаратурой сидел его связист. Наемник. Эстонец по национальности, Витор был специалистом по спутниковой связи, которой Палача снабдили те, кто желал продолжения войны и видел в отпетом бандите одного из самых перспективных воинов.
– Витор, – обратился Палач к связисту, – свяжи меня с Адмиралом!
– Слушаюсь, господин!
Наемник был дисциплинированным слугой, да иначе и не могло быть: за те деньги, которые ему платил Палач, Витор готов был ноги мыть своему Хозяину.
Главарь банды прошел на свою половину, бросил на постель автомат, отцепил ремень портупеи с кобурой и ножнами кинжала, которые легли рядом с «АК-74», достал из тумбочки портсигар, где лежали туго набитые анашой из чистейшей индийской конопли косяки. С удовольствием, расслабляясь, затянулся. Затем вышел и сел на стул перед связистом.
Витор вскоре передал Палачу небольших размеров прибор, напоминающий обычную портативную рацию. Тот указал эстонцу на выход, сам прошел в свой отсек. Упал на постель, включил прибор на режим приемо-передачи закодированных сигналов.
– Адмирал? На связи Чабан!
При переговорах с человеком, которого Палач называл Адмиралом, себя он представлял не иначе как Чабан. И это несмотря на то, что их переговоры, хоть и теоретически, но перехватить было еще можно, а вот раскодировать – нет, они никогда не изменяли принятым еще в Москве правилам.
Адмирал ответил:
– Слушаю тебя, друг мой!
– Я, как и договаривались, потрепал тут ментовской полк!
– Молодец! Что еще скажешь?
– А что говорить, Адмирал? Надо бы оплатить работу. Оговоренную сумму плюс по десять штук за каждого погибшего джигита. Гяуры выбили у меня ровно двадцать человек! Можешь проверить по своим обширным каналам. Надо набирать новых людей, а им...
Адмирал перебил Палача:
– Не продолжай тему, Чабан! Высылай доверенного человека в Ростов. В понедельник двадцать четвертого числа на автовокзале пусть он возьмет билет на третий автобус рейсом в Сальск и выйдет к соответствующей платформе ко времени посадки. У него должен быть черный, обычный кейс, какой можно свободно купить в магазинах Ростова. На платформе, где образуется очередь, к твоему человеку подойдет мой представитель. С таким же кейсом. В толпе они обменяются чемоданами. Чек на триста тысяч долларов будет замаскирован под командировочное удостоверение. Снимешь аккуратно внешнюю пленку – и он перед тобой. В кейсе, что передаст мой человек, чтобы ты был в курсе, будут еще туалетные принадлежности, смена нижнего белья, книга Шолохова «Поднятая целина», закладкой которой и будет служить старое, просроченное командировочное удостоверение.
– Ростов, так Ростов! Как с моим гонораром?
– Он завтра же будет переведен на твой счет в Турции.
– Отлично! Как с дальнейшими планами нашего священного джихада?
Адмирал поправил:
– Вашего джихада, Чабан, вашего! Но об этом поговорим тет-а-тет!
Палач спросил с некоторым удивлением в голосе:
– Ты решил посетить Кавказ, Адмирал? Неплохое решение. В горах сейчас красиво! Ну а я обеспечу тебе полную...
Адмирал не дал договорить Палачу:
– Нет, Чабан, на Кавказе мне делать нечего, а вот тебе побывать в сосновом бору, на берегу реки, под Москвой, не помешает! Это пока в перспективе, но в ближайшей! А пока затихни, ляг «на дно». Спецназ сейчас с особым рвением ринется на охоту за тобой. А ты мне, да не только мне, Чабан, нужен исключительно живым и... свободным! Все!
– Я все понял, и сегодня же мой человек отправится в Ростов!
Связь отключилась.
Палач отбросил передатчик в угол постели. Надо бы принять душ, пообедать шашлыком из свежей баранины, развлечься с молодой наложницей, но не было сил! Прошедшие сутки измотали его! Глаза сами собой закрывались. Палач уснул. В его отсек тихо вошел Витор, забрал оружие и телефон, задернул за собой полог, занял свое место, прослушивая эфир.
Около часа ночи в лагерь один за другим прибыли Аслан и Мелечхан со своими бойцами и пленными.
В то время как Палач разговаривал с Москвой, в такой же палатке командир отряда специального назначения Федеральной службы по борьбе с терроризмом, полковник Скориков Юрий Федотович распекал своих немногочисленных подчиненных:
– Что, господа, профессионалы, Палач вновь умыл нас?
Его перебил капитан Таранов, прослывший в отряде, да и не только в нем, борцом за справедливость, что приносило ершистому офицеру немало неприятностей.
– Не нас, товарищ полковник, а ментов! Насколько знаю, мы к операции в Келое даже на пушечный выстрел допущены не были. Да и не наше это дело, шмонать аулы! Внутренние войска полезли по «дезе» в аул, вот и попали в засаду! Обычное дело! Ребят погибших, конечно, жалко, но мы-то здесь при чем?
– Обычное дело, говоришь, Таранов? То, что полк выполнял свою штатную задачу, – верно и правильно! Неправильно другое, а именно, почему этот Палач до сих пор творит в Чечне все, что задумает? А ликвидация его банды – не наша ли задача? Причем задача первоочередная? Так кого умыл Палач – полк ВВ или нас?
Капитан ответил, не раздумывая:
– Командир полка знал, что Палачом занимается спецслужба? Знал! Почему провел провальную операцию в обход нас? Даже не поставил вас, полковник, в известность, что в зоне его ответственности появились люди этого самого Палача.
Полковник махнул рукой:
– Успокойся, Евгений! Садись, где сидел, и вопросов без разрешения больше не задавать! Иначе совещание растянется до бесконечности.
Капитан сел, проворчав недовольно:
– Вот так всегда! Только правду скажешь, сразу – молчи! Так что, дурь гнать? Осточертело все! Нет, подам я все же рапорт! Гадом буду, подам! И дурись здесь все на хрен! Надоело!
Полковник посмотрел на строптивого капитана, ничего не сказав. Все же, несмотря на его раздолбайство, Таранов был и оставался командиром одного из лучших подразделений отряда.
Немного успокоившись после словесного поединка с подчиненным, полковник довел до всех офицеров, что руководство Центра снимает с отряда все побочные задачи, выводя на первый план конкретную цель, – обнаружение и уничтожение Палача. Тем более, сейчас зацепиться было за что. Определился район пусть и временной дислокации его банды. Не самый удобный для спецназа район, но все же ограниченное пространство, а не вся Чечня. И этот район следовало срочно блокировать. Командиры подразделений получили приказ немедленно приступить к выполнению этой задачи.
Недовольным, как всегда, остался только капитан Таранов, своеобразно охарактеризовав полученный приказ:
– Опять отправляют нас мудистикой заниматься, командир! Что, Палач дурак, станет ждать, когда его обложат, как волка? На днях он проведет свой кровавый ритуал с пленными, и поминай, как звали. Путей у него много!