– Второй номер будет готов через полчаса, – доложил майор. – Но, наверное, имеет смысл подождать, пока мы не получим более конкретные сведения. Докладывать командованию только о взрыве тахионной бомбы…
Холлоуэй отрицательно покачал головой:
– Ждать нельзя. То, что дозорный корабль сбросил тахионную бомбу, говорит о крупных неприятностях. Мы обязаны выиграть для Содружества как можно больше времени, чтобы оно успело подготовиться. А подробности могут подождать.
– Да, наверное, ты прав, – согласился Такара. – Я прикажу команде курьера поторопиться.
Майор вышел. Холлоуэй приблизился к оператору тахионного локатора.
– Можешь что-нибудь понять в этой неразберихе?
– Нет, сэр, – ответил сержант. – Тахионная статика блокировала все следы в том районе. Я ничего не буду знать еще целый час, а то и два.
Это означало, что свои могут подойти к Доркасу прежде, чем здесь удастся понять, кто из спецкорпуса «Ютландия» возвращается. И, что еще важнее, прежде чем удастся понять, преследуют ли их враги.
– Продолжай наблюдение, – распорядился Холлоуэй. – Как только статическое поле рассеется, сразу доложи мне.
– Есть, сэр. – Крейн помялся немного, потом спросил: – Сэр, как вы думаете, что там случилось?
Холлоуэй пожал плечами:
– Через пару часов узнаем. А пока я бы тебе посоветовал сдерживать воображение.
– Да, сэр, – поспешно ответил Крейн. – Я хотел только… Ну…
– Я понимаю, – сказал Холлоуэй. – Не очень-то приятно сидеть и ничего не видеть и не знать, кто к тебе приближается. Но ты вспомни, что Содружество уже не раз побеждало в подобных столкновениях. С кем бы мы ни имели дело на этот раз, мы справимся.
– Да, сэр, – сказал Крейн. – Кроме того, на крайний случай у нас остается «Цирцея».
Холлоуэй поморщился. Да, на крайний случай у Содружества всегда оставалась «Цирцея». Шанс на спасение – и вместе с тем невысказанная угроза. Очень многие нечеловеческие народы, и не только нечеловеческие, были недовольны тем, что приходится жить под этим дамокловым мечом, секрет которого знают только верховные правители Северного Координационного Союза. Очень многие считали, что привилегированное положение Севкоора с его армией миротворцев в политической структуре всего Содружества зиждется на обладании «Цирцеей» – и ни на чем другом. Но прошло уже тридцать семь лет с тех пор, как «Цирцея» продемонстрировала свою чудовищную разрушительную мощь на Келадоне. И больше военные Севкоора ни разу не применяли это оружие. «Цирцея» сохраняла мир одним своим существованием.
Холлоуэй посмотрел на тахионный дисплей и сдвинул брови. Возможно, на этот раз все будет иначе.
– Да, – тихо сказал он. – У нас остается «Цирцея».
Глава 2
Только после обеда, когда убрали пустые тарелки и подали кофе со льдом, Николай Донезаль наконец задал вопрос, которого с самого начала ожидал лорд Стюарт Кавано.
– Итак, – промолвил Донезаль, осторожно отхлебывая напиток и слизывая с верхней губы хрустящие иголочки льда, – не пора ли поговорить о деле? Или будем делать вид, что ты явился сюда исключительно из ностальгических чувств?
– Что мне всегда нравилось в тебе, Николай, – улыбнулся Кавано, – так это поразительное сочетание душевной тонкости и прямоты. Во время обеда ты ни словом не обмолвился о деле, после чего сразу же взял быка за рога.
– Проклятые годы, – печально отозвался Донезаль. – Я обнаружил, что если за обедом порчу себе аппетит, то к вечеру уже ни на что не гожусь.
Он бросил на собеседника лукавый взгляд и добавил:
– А у меня всегда пропадает аппетит, если во время еды я отклоняю просьбу гостя.
– Просьбу? – Кавано невинно захлопал ресницами. – Кто тебе сказал, что я пришел сюда с просьбой?
– Долгий жизненный опыт, – сухо ответил Донезаль, – помноженный на многочисленные истории, которые ходят о тебе в кулуарах Парламента. Если даже половина из них правдива, то твоя длинная карьерная лестница сложена из чужих голов.
– Бессовестно врут мои коллеги-парламентарии, – отмахнулся Кавано: – Им просто завидно. Донезаль приподнял бровь:
– Не просто завидно, а сильно завидно. И возражения тут не нужны. Я прекрасно понимаю: невозможно достичь столь многого, не обзаведясь при этом уймой врагов.
– Ну, я надеюсь, что нашел и друзей, – ухмыльнулся Кавано.
– Не сомневаюсь, – кивнул Донезаль, – но враги, как всегда, голосистей. Ну, для нас крикуны и критиканы – неизбежное зло. Как бы там ни было, за обед платишь ты, а значит, я просто обязан выслушать тебя.
– Спасибо. – Кавано достал из внутреннего кармана планшет. Открыв его, вызвал нужный файл и двинул планшет по столу к Донезалю. – Я предлагаю очень простую вещь. У меня возникла идея перенести часть моих центаврианских операций на Массиф.
– Ну, конечно, – проговорил Донезаль, бегло просмотрев первую страницу и вызвав следующую, – ты хочешь закрепиться в Лорейне и Нивернейсе. Понятно. Хороший ход – скачок цен на иридий сильно ударит по этим районам. А притоку финансов в легкую промышленность все только обрадуются.
Он пристально посмотрел на Кавано:
– Так чего ты хочешь от меня? Свободную территорию или просто снижение налогов?
– Ни того ни другого, – ответил Кавано, мысленно скрещивая пальцы на удачу. Донезаль славился острым и практичным умом и считался человеком чести. Но за время его службы на Тале, родной планете бхуртала, произошло несколько неприятных историй, связанных с пришельцами. – Мне нужно разрешение Севкоора на доставку парочки орбитальных баз в анклавы даалиан и аурлиан.
Лицо Донезаля на мгновение окаменело.
– Понятно, – проговорил он. – Интересно, что сандаал и аурлиане могут предложить такого, что не под силу нашим колонистам?
– Честно говоря, я сам не знаю, – пожал плечами Кавано. – Именно это я и надеюсь выяснить.
– Например, не станут ли они рынком дешевой рабочей силы? – предположил Донезаль. Стюарт только покачал головой:
– Например, какие идеи и новшества мы сможем получить от нечеловеческих интеллекта и технологии. Эти орбитальные базы – не для производства, а для исследований и научных разработок.
Донезаль снова заглянул в файл; Кавано видел, как борется в собеседнике здравый смысл с горечью воспоминаний.
– Тебе, конечно, известно, что полгода назад командование миротворцев и Торговая палата приняли решение отстранить нечеловеков от производства военной техники.
– Естественно, – согласился Кавано. – Но мы собираемся работать над гражданскими проектами. Все военные заказы миротворцев будут выполняться на секретных заводах Эвона и Центавра.
Донезаль задумчиво потер лоб:
– Не знаю, Стюарт. Пойми, я ничего не имею против сандаал и аурлиан. И, конечно, я был бы только рад, если бы ты построил на Массифе свой завод. Но Торговая палата сейчас начеку, и, признаться, термин «гражданские» вряд ли подходит к любым работам по электронике. Когда речь идет о высоких технологиях и искусственном интеллекте… о твоей, собственно, сфере интересов… тут особой разницы между военными и гражданскими проектами нет. До сих пор этим занимались исключительно люди, и многие считают, что лучше оставить все, как есть. Иначе, случись какая заваруха, беды не оберешься.
– Возможно, – кивнул Кавано. – Но, с другой стороны, если считать, что Содружество – только для людей, какая-нибудь заваруха обязательно случится.
– Ну, – поморщился Донезаль и проворчал, уставившись в пустую тарелку, – миротворцев трудно застать врасплох. Если бы ты видел, сколько денег они выкачали из казны! Ладно, дайка взглянуть еще разок.
Кавано отхлебнул кофе из чашки и принялся оглядывать обеденный зал Парламента. И сразу же на него нахлынули воспоминания о прежних днях. Стюарт действительно пришел сюда по делу, но замечание Донезаля о ностальгии вовсе не было лишено оснований. Когда правитель грампиан на Эвоне предложил ему кресло в Парламенте Северного Координационного Союза, Кавано не выказал особой радости. Он долго сопротивлялся, тем более что был знаком со многими грампианами, которые мечтали о подобной чести. Но правитель все-таки настоял на своем. И теперь Кавано первым готов признать, что шесть лет, пока он заседал в Парламенте, были самыми интересными и насыщенными годами в его жизни. До этого он двадцать лет создавал небольшую империю по производству электроники, а потому оказался не готов к стилю жизни и работы правящей верхушки. Естественно, это было сразу замечено. И Кавано подозревал, что в кулуарах даже заключались пари: сколько продержится эвонец – новый представитель от Грампианского округа и не сойдет ли он с дистанции на первом же круге политических гонок.