И это наш первый танец с герцогом. Мы даже ни разу не репетировали и не оговаривали то, как будем двигаться. Я хорошо танцевала — сотни часов беспрерывных тренировок давали о себе знать. Помню, моя учительница по танцам была той ещё ведьмой. За каждую ошибку она предпочитала бить меня по ногам. А именно: по верхней части голени, чтобы под юбкой не было видно синяков. У неё была метровая металлическая линейка, которую она, по идее, использовала, чтобы измерить правильный наклон тела, высоту поднятой ноги или руки… Но эта же линейка стала орудием наказаний. При этом после ударов танцевать становилось ещё труднее, из-за чего их становилось всё больше.
Мы, конечно, не будем никому говорить, что в дальнейшем я от данного учителя… «отказалась». Вернее, произошёл несчастный случай — моя добрейшая учительница споткнулась и выпала из окна особняка, переломав при этом обе ноги. Настолько сильно пострадала, что больше не могла ни ходить, ни танцевать, ни преподавать. И кто бы мог подумать, что споткнётся она о свою же линейку?
Ну, что ж… Тут уж, как говорится, необходимо следить за своими вещами и бережно к ним относиться. А то мало ли, где они, в итоге, окажутся?
Как бы то ни было, танцевала я превосходно. И, к моему удивлению, Эджил мне ни в чём не уступал. Хоть он и был выше практически на две головы, да и моё тело рядом с ним выглядело уж слишком хрупким, словно кукольное, он действовал аккуратно: не давил, не тянул за собой, словно я какая-нибудь тряпка, не ломал мне руки, а ведь моя ладошка буквально утопала в его ладони. Чувствовались лёгкость, изящность и элегантность в каждом нашем движении. Мы смотрели друг другу в глаза и улыбались, прекрасно зная, что за нами наблюдает каждый. Многие даже остановились и прекратили танцевать, чтобы понаблюдать за нами. В итоге, весь зал был в нашем распоряжении. А ведь подобная привилегия есть только у короля и королевы в момент открытия торжества. Интересно…
Мы закончили танцевать, не совершив ни единой ошибки. Но зрители решили, что мы не заслуживаем аплодисментов. Неужели не понравилось? Ах, ну, да… Никто же друг другу ноги не оттоптал. Да… какое разочарование.
— Вы прекрасно танцуете, — услышала голос короля, который вновь решил подойти к нам. Остальные гости мгновенно почувствовали предупреждение Его Величества и продолжили танцевать под более подвижную музыку.
— Благодарим вас, — отозвались мы с Эджилом, выразив свою покорность. — Герцогиня, разрешите ли пригласить вас на танец, чтобы вспомнить былые деньки?
Как будто у меня есть право на отказ.
— Разумеется, Ваше Величество, — улыбнулась я, взяв короля за руку.
— Герцог, вы тоже не стойте в одиночестве, — подзадорил его Инг. — Пригласите кого-нибудь на танец.
— Ваше Величество, я не… — попытался отказаться Эджил.
— Вот, к примеру, нашу милейшую гостью, леди Мэрит, — продолжил король, кивнув в сторону входных дверей. Именно в тот момент вошла она… главная героиня этой жалкой пьесы.
— Мэрит… — практически прошептал Эджил, резко оборачиваясь в сторону девушки и меняясь на глазах.
Ох, началось…
***
Незаконнорождённая дочь малоизвестного барона Мэрит Айдж. Стройная девушка с тёмно-русыми волосами длиной до плеч и большими светло-карими глазами на тонком лице. Обычная и даже невзрачная внешность. Сколько на неё ни смотрю, никак не могу отыскать какую-либо изюминку. И это нелепое украшение в виде ободка для волос с нежно-кремовым бантиком сбоку и такое же нежное платье… я никак не могла заметить в девушке хотя бы что-то цепляющее.
Если сравнивать её с чем-то или кем-то, то первое, что приходит на ум, — это новорожденный оленёнок, который со страхом смотрит на окружающий мир и не знает, к кому примкнуться. Всегда сжимает руки перед собой так, словно её вот-вот ударят. По правде сказать, таким поведением она часто провоцировала людей. Одни хотели её защитить, как ни странно, а другие, наоборот, забить до конца. Я относилась ко второму типу.
Как позже выяснилось, практически всю сознательную жизнь Мэрит жила как простолюдинка в маленькой деревушке не окраине королевства. И только перед поступлением в академию её неожиданно нашёл родной отец, который признал в девушке свою дочь и принял в семью. При этом она не проходила подготовительные курсы по общению с аристократами, не посещала занятий по рукоделию, не понимала язык жестов, намёки и не знала этикет.