Роза моего сердца пришла в полночь, в сопровождении служанки, и открыла лицо. Словно молния блеснула среди туч, так пронзила меня красота. Я заключил ее в объятия, и преполнился любви, как река Машрик в весенний разлив. Красавица развязала мой кушак, сняла с меня халат и чалму, передав все служанке на сохранение. Когда мы готовы были возлечь, служанка, стоявшая в дозоре поодаль, подбежала и воскликнула в ужасе:
- Брат твой ищет тебя, беспутная!
Гуляб-Джамал поцеловала меня в губы и шепнула:
- Дождись меня, шах души, я успокою брата и вернусь!
И две женщины умчались, как легконогие серны. Напрасно я прождал неверную, не появилась ни она, ни ее служанка, а одежду мою они утащили с собой. Пока не рассвело, я поспешил добраться до дома. Но попался на глаза нескольким знакомым отца, которые начинали свою жизнь рано, по законам Аллаха. Сгорая от стыда, провожаемый шутками, я добрался до отцовского дома и заперся, переживая позор. Когда же вести о том, что я бежал по городу простоволосый и в исподнем, дошли до отца, он не послушал уговоров матери и отколотил меня палкой.
Отлежавшись после побоев, я поспешил на базар и подстерег там гордячку Гуляб-Джамал. Едва она появилась - солнце озарило улицу. Но на мои упреки жестокая ответила насмешками.
- Ты обманула и посмеялась надо мной, - сказал я.
- Ты хотел моего позора.
- Я видел твое лицо.
- Полгорода видели твой голый зад.
- Придет время, и ты все равно станешь моей.
- Время придет, когда шах поклонится в ноги нищему.
Униженный и посрамленный, я топил обиду в вине, в компании друзей, которые не переставали потешаться над моими приключениями.
- Пусть так! - сказал я, не выдержав их насмешек. - Не я начал эту войну. Я опозорю эту девку так же, как она опозорила меня!
- Что же ты сделаешь, Бадр-Басим? - спросили друзья.
- Украду ее туфельку, и пусть попробует оправдаться перед отцом!
Выждав сколько-то времени, я подкупил банщиц той бани, куда ходила дочь шербетфуруша, и когда она вместе с подругами резвилась в бассейне, выкрал одну ее туфельку, сшитую из шелка, с бубенчиками на изогнутом носке.
Гордый собой, прижимая к сердцу драгоценную добычу, я пришел к друзьям, похваляясь сноровкой. Мы пили и веселились всю ночь, выспались, и пошли на базар.
- Посмотрите! - крикнул я. - Давно ли дочь шербетфуруша теряет туфли? Кто хочет узнать, к кому она бегает по ночам, и от кого возвращается босая? - и в подтверждение слов достал туфельку, пахнущую мускусом, и показал всем, кто был рядом.
- Не стыдно тебе порочить честную девушку? - упрекнул меня плотник, проходивший с учениками мимо. - Сегодня утром она раздала всю свою обувь нищим, во имя Аллаха. Наверное, купил чувяк у какого-нибудь бедняги и ходишь теперь, как фазан!
Люди зашумели, даже торговцы заступились за дочь шербетфуруша. Они набросились на меня и моих друзей, и мы вынуждены были спасаться бегством. Отец мой, узнав про все, опять отколотил меня и запретил выходить из дома до полной луны.
Когда мое заключение закончилось, я отправился навестить друзей, чтобы утешиться их утешениями и порадоваться их радостям. Возле лавки башмачника меня остановила женщина в хиджабе. Одежды ее были из шелка, руки - белые и гладкие, а на мизинном пальчике сверкало колечко с рубином.
- Во имя Аллаха, господин, - сказала женщина, - помоги мне в моем деле. Я хочу купить туфли в подарок брату. У тебя нога, как у моего брата. Разреши я примерю тебе те туфли, что решила купить?
Она усадила меня возле лавки, взяла одну мою туфлю и принесла подходящую по размеру, но она оказалась длинна на палец. Женщина снова скрылась в лавке и принесла другую, но теперь она была мала. Тогда она взяла вторую мою туфлю и снова побежала в лавку. Я ждал, пока хватало терпения, а потом стал громко звать торговца.
- Где та женщина, что мерила мне туфли? - крикнул я.
- Она купила пару, расплатилась и ушла, - ответил торговец.
- Тогда верни мне мою пару! - крикнул я.
- Здесь нет твоих туфель, уважаемый, - ответил торговец. - Если хочешь купить, заплати и выбирай любые.
- Если бы мне нужна была обувь, я взял бы из дома деньги! Или вы сговорились с этой дочерью шайтана, чтобы оставить меня без обуви?
Торговец тоже принялся осыпать меня бранью, обвиняя в мошенничестве. Вокруг нас собрались любопытные, и одни брали мою сторону, а другие - сторону торговца обувью. Ни один из нас не хотел уступать, и кто-то предложил обратиться за разрешением спора к мухтасибу. Я тут же прекратил спорить и поспешил убраться домой, потешая встречных, которые спрашивали, где я потерял туфли.