Усатый был слишком упоён своей победой, чтобы заметить лукавый огонёк в глазах миниатюрной красавицы. В эту ночь Злату связывать не стали. Вскоре после ужина, устав после тяжёлого дня, все крепко заснули.
Злата тихонько встала с груды тряпья, служившего ей постелью, и вышла из пещеры. Прильнув к скале, девушка осторожно ступала по тропке, нащупывая каждый шаг. В лунном свете её фигурка на фоне голых утёсов выглядела хрупкой и беззащитной. Желание оказаться как можно дальше от свирепого мучителя гнало девушку вперёд и придавало ей смелости. Беглянка не помнила, как дошла до конца тропинки и без оглядки бросилась по горному склону в лес. Она бежала, не чуя под собой ног. Казалось, сами каменистые уступы помогали ей. Она ни разу не оступилась и не упала в темноте. Наконец, поняв, что она в безопасности, Злата остановилась передохнуть. Силы оставили её, и она опустилась на землю.
ГЛАВА 13. СТАРАЯ МЕЛЬНИЦА
На одном из многочисленных порогов извилистой горной реки стояла старая водяная мельница. Тут жил одинокий старик-мельник, такой же древний, как и его мукомольня. Был он незлобивым, но годы отшельничества сделали его нелюдимым и неразговорчивым. Да и некогда ему было прохлаждаться за пустыми беседами.
Вода, бурля и пенясь, неустанно вращала мельничное колесо, приводя в движение тяжёлые жернова. Мельница работала круглые сутки. Хоть и далековато было людям добираться до горной мельницы, работа у старика не переводилась, потому что знал он особый наговор: пироги и хлеба, испечённые из муки, смолотой у него на мельнице, никогда не черствели. Пекари предпочитали отмахать несколько лишних вёрст, чтобы получить его волшебной мучицы.
Днём старик работал не покладая рук, а ночью подколдовывал, так что зерно само собой сыпалось на жернова, готовая мука пересыпалась в мешки, и те сами собой завязывались.
Днём путь на мельницу был безопасен, хотя о здешних местах ходило немало россказней. Поговаривали, что в горах живёт великан Сверни Шею со своей великаншей, а некоторые удальцы даже похвалялись, что видели пастбище, где пасётся их стадо. Иной раз люди дивились, как мельник не боится такого соседства, но все считали, что старик заговорное слово знает.
Однако тут обходилось без колдовства. У великанов был с мельником давний уговор. Раз в месяц, в новолуние, Сверни Шею приходил на мельницу и забирал два полных мешка: один с мукой, другой с отрубями,
а пустые мешки оставлял на пороге. Правда, мешки у великана были с секретом: сколько из них ни черпай, а ровно месяц ни мука, ни отруби в них не переводились, но точнёхонько в новолуние мешки враз пустели, и великан отправлялся на мельницу.
В ту самую ночь, когда Злата убежала от циркачей, великанша задумала испечь лепёшки. Сунулась она в мешок, а в нём муки ни горсти.
- Эй ты, бездельник! - сердито окликнула она мужа. - Когда твоё брюхо будет таким же пустым, как и твоя голова, ты перестанешь забывать, что надо идти на мельницу.
- Будь неладна эта мельница! Я ведь только недавно принёс тебе полный мешок муки. К тому же я целый день пас коз, - недовольно проворчал Сверни Шею.
- И не стыдно тебе, старый лежебока? Целый день, пока козы пасутся на лугу, ты валяешься на подстилке, да ещё и ночью, когда все приличные великаны выходят на добычу, от тебя никакого проку. Сейчас же бери мешки и отправляйся на мельницу, иначе спать ляжешь несолоно хлебавши.
Как ни грозен был людоед, а знал, что с женой шутки плохи. Чего доброго и правда оставит на голодном пайке. Он нехотя поднялся с нагретой лежанки и, взяв мешки, зашагал к мельнице.
ГЛАВА 14. НОВЫЙ ПЛЕН
Очнувшись, Злата не сразу поняла, где находится. Вместо одеяла под ней расстилался бархатистый мох. Над головой висел синий лоскут неба, усыпанный золотыми монетками звезд. Только что народившийся месяц тоненьким серпиком выглядывал из- за раскидистой ветки склонившейся над девушкой ольхи. Откуда-то снизу доносился шум водопада. Не было слышно ни страшного храпа Усатого, ни противного причмокивания Толстяка.
Злату охватила радость. Ей удалось-таки вырваться от ненавистного циркача! Она на свободе! Золотоволосая красавица вскочила на ноги и, смеясь, закружилась в танце. Её смех был подобен звону колокольчика. В
золотые волосы вплетались серебряные паутинки лунных лучей, отчего казалось, что от девушки исходит сияние. Если бы кто увидел её в этот миг, наверняка, подумал бы, что это волшебная фея. Но, увы, скоро "фее" пришлось спуститься с небес на землю и вспомнить, что она всего лишь бедная девушка, оказавшаяся ночью одна на лесистом склоне.
Кругом толпились деревья, за каждым стволом прятались зловещие тени. Казалось, лохматые кусты вот-вот оживут и превратятся в диких зверей. Злате стало страшно. Чтобы набраться храбрости, она запрокинула голову и, посмотрев на верхушки деревьев, вслух произнесла:
- Милые деревья, вы ведь не причините мне зла? Я никогда не делала вам ничего плохого, и мне нечего вас бояться. Мы будем друзьями.
Девушка провела ладошкой по тёплому шершавому стволу лиственницы. В нём чувствовалось дыхание жизни, и Злате показалось, что она не одна, что каждый кустик и каждое деревце - её союзники, готовые прийти на помощь и укрыть её от преследователей. Девушка успокоилась.
- Ах, люди, верно, подумали бы, что я сошла с ума, но мне кажется, что деревья и впрямь слышат и понимают меня, - рассмеялась Злата.
В это время густые кроны тронул ветерок. Деревья закачались и зашелестели. Злата готова была поклясться, что лесные исполины отвечают ей. Она прислушалась, пытаясь разобрать слова в шёпоте листвы.
Вдруг в шуме водопада и шелесте леса Злате почудился едва уловимый звук, похожий на скрежет. Что бы это могло быть? Девушка, осторожно ступая, начала спускаться по склону горы туда, откуда доносился скрип.
Откос в этом месте был пологий, но деревья точно взбесились. Ветви, словно руки, хватали Злату за платье, корни норовили поставить подножку, тонкие прутья цеплялись за волосы. Лес будто ожил, вставая на пути непреодолимой преградой, но Злата не привыкла отступать. Она
упрямо продолжала путь.
Вскоре её настойчивость была вознаграждена. Она вышла к горной реке. На берегу темнел силуэт водяной мельницы. Вода падала на колесо, и оно медленно вращалось, переливая прозрачные струи с лопасти на лопасть. Мелкие брызги бриллиантовой россыпью сверкали в лунном свете. В ночной тишине ясно слышался скрежет жерновов и шум пересыпающегося зерна. Сердце Златы радостно забилось.