— Броган! — ахнула Маталия. — Ты меня напугал. Ты так быстро нашел еду?
— Ага, да еще какую вкусную! Хочешь попробовать? — И глаза Брогана сузились от вожделения.
В замешательстве взглянув на него, Маталия все же покорно вышла на берег. По ее телу струилась Холодная вода, и она с робкой улыбкой потянулась за рубашкой.
Броган отвел руку в сторону и ухмыльнулся.
— А что я за это получу? — дразнил он ее.
Маталия остановилась с протянутой рукой и склонила голову. Ее бирюзовые глаза сверкали, как солнечные блики, на фоне сине-зеленой воды.
— Иди сюда, — проговорил он, увидев ее замешательство, и, бросив рубашку в грязь, схватил ее за плечо. Маталия уперлась ему в грудь ладонью, с.шумом втянув в себя воздух. Но Броган притянул женщину к себе, обхватив ладонями за ягодицы.
— Прекрасно, — прошептал он. — Великолепно. — И коснулся ее шеи, запрокинув ей голову. Наклонившись к ней так, что Маталия, отстраняясь, едва не перегнулась пополам, он прижался губами к ее губам. Он крепко держал ее затылок, с жадностью, до синяков, целуя в губы.
И вдруг Маталия почувствовала, что ей с корнями выдирают волосы. А Броган, между тем, оторвался от ее рта и лежал теперь распластанный на земле. Охнув, она невольно к нему потянулась, но тут ее тоже больно швырнули на землю, бросив сверху черный бархат. Она в ужасе ловила ртом воздух, не понимая, что происходит, как вдруг до нее донеслись звуки ударов, и она услышала, как два мужских голоса, поразительно похожих, осыпают друг друга проклятиями.
Наконец Маталия высвободилась из-под платья и, когда подняла глаза, то увидела, что Броган с угрюмым бешенством смотрит на самого себя, а изо рта у него течет кровь. Она повернула голову и посмотрела на другого Брогана, разъяренного, с поблескивающими, как у маньяка, глазами. Злобно рассмеявшись, он протянул вырванные локоны Маталии, отступая от холодно надвигающегося на него Брогана.
— Брат, — сказал он, — я просто хотел, чтобы ты убедился, как предана тебе твоя любящая жена.
— Ах ты ублюдок! Не смей к ней прикасаться, или я тебя задушу голыми руками! — И, развернувшись, Броган так ударил своего двойника под дых, что тот согнулся пополам.
Но и задыхаясь, он с хитрой ухмылкой покосился на Маталию.
— Я бы не сказал, что она сопротивлялась. — И он закашлялся, отчаянно пытаясь отдышаться.
Выведенная из оцепенения Маталия схватилась за меч и направила его на Ксантье.
— Что здесь происходит?! — закричала она. — Что ты натворил? Зачем поцеловал свою невестку?
Броган со свирепым видом шагнул вперед, но Ксантье проворно отпрыгнул.
— Ну и дурак же ты, братец, что женился из соображений чести, хотя, после того как я попробовал на вкус ее губки, догадываюсь, что честь была не единственным мотивом! Жаль, что она еще не знает, что ты терпеть не можешь целоваться, иначе поняла бы, что я не ее молодой муж. — И с недоброй ухмылкой Ксантье вскочил на привязанную к дереву лошадь.
Броган с бешенством посмотрел на Маталию, которая переводила взгляд с одного близнеца на другого, в ужасе оттого, что сразу не увидела между ними разницы.
— Да уж, действительно, несчастье, — пробормотал Броган, повернувшись к жене спиной и гневно воззрившись на брата. — Если ты к ней еще хоть пальцем прикоснешься, я тебя на части разорву!
Ксантье снова улыбнулся, переведя взгляд с разгневанного лица Брогана на испуганную Маталию.
— Пусть она сама решит, да?
Он кивнул, сдавив бока лошади, и та поскакала сквозь чащу к дороге, постепенно перейдя на галоп.
Наконец Маталия окончательно пришла в себя, вскочила и подбелсала к Брогану:
— Я ничего не понимаю! Он же твой брат! Зачем он так поступил?
Броган повернулся к ней с искаженным от ярости лицом.
— Сука! — рявкнул он. — Шлюха!
— Броган! — охнула Маталия, отшатнувшись от неожиданности.
Он презрительно оглядел ее мокрое голое тело.
— Приведи себя в пристойный вид, — прорычал он, — если только твое неверное сердце имеет представление о пристойности. Дальше поедем без отдыхов и ночлегов, пока я не запру тебя в твоей опочивальне за семью замками.
Они гнали лошадей весь день до наступления темноты и не остановились с наступлением ночи. Нараставшая злость встала между ними стеной, и даже птицы, казалось, хоронились в листве, страшась их взаимного гнева. Волки бежали за кобылой по пятам, заставляя ее нервничать. Маталия великолепно правила лошадью, чувствуя каждое ее движение, будто они были одним целым. Рыжий волк, самый старший, вскидывал морду и принюхивался, время от время косясь на Брогана своими глазами-бусинками. Серебристо-серый, самый маленький, бежал короткими стремительными рывками, почти неразличимый в лунном свете. Черный, самый сильный, не отставал от стремени Маталии, ощерившись.
Стая находилась на незнакомой территории. Но поменялось не только место обитания, сильно изменилась сама их хозяйка, и они старались изо всех сил под нее подладиться. Они так лее, как и Маталия, оставили позади дом и вздрагивали, принюхиваясь и настороженно всматриваясь в темноту. Волки образовали вокруг Маталии защитный полукруг, так что ее лошадь скакала на значительном расстоянии от лошади Брогана, разделив супругов еще и физически.
Ирландский волкодав мчался рядом со своим хозяином. Он тоже чувствовал взаимное напряжение между людьми, и ему было не по себе. Всякий раз, когда лошадь жены хозяина настигала его, он начинал тихонько скулить и тряс своей массивной головой, чтобы рассеять тоску.
У Брогана внутри все кипело, злость на брата обратилась на Маталию, будто она была причиной их вражды, и его серые глаза поблескивали от сумасшедшей ярости. Всего на один момент он расслабился, и она тут же бросилась в объятия к его злейшему врагу. Он тихо выругался, почувствовав, как радуется сейчас его братец.
Лошадь Брогана остановилась перед широким потоком и в страхе попятилась от шумящей воды. Броган склонился к шее жеребца, поглаживая и уговаривая его, пока тот постепенно, шаг за шагом, не пересек речку и не вышел на противоположный берег. Маталия почти с ненавистью смотрела, как нежно он обращается с животным. Как бы ей хотелось, чтобы с конем он был столь же груб и низок, как с ней! Хотя она не могла не оценить удивительной мягкости мужа по отношению к зависимому существу. Маталия опустила черные ресницы, чтобы Броган не увидел выражения ее глаз, когда нетерпеливо обернулся, заметив, что она стоит на месте.
— Пошевеливайся, — бросил он с холодной яростью.
В ответ Маталия злобно уставилась на него, презирая себя за то, что уступила вчера его требованиям. Ее природное бунтарство взыграло, подогретое несправедливым обвинением, и она задумчиво огляделась по сторонам. Броган с тревогой следил за женой, внезапно догадавшись, какие мысли бродят у нее в голове.
— Поторопись, ночью вода очень коварна, — с силой произнес он.
Маталия снова посмотрела на мужа с одного берега реки на другой: его жеребец нетерпеливо встает на дыбы. В ночи вода казалась черной, лишь брызги посверкивали в лунном свете над стремительно бегущей гладью. На дне лежали камни, скользкие от покрывавших их водорослей. Жеребец Брогана снова фыркнул и раздраженно закрутил хвостом. Зато гнедая кобыла Маталии спокойно сопела, глядя на воду, но, когда она смело шагнула вперед, женщина неожиданно натянула поводья.
— Что ты делаешь?! — вскрикнул Броган, пытаясь успокоить своего жеребца.