— Солнце уже садится, а мне еще нужно кое-что устроить, чтобы тебе было удобнее, — ответил Броган на ее вопросительный взгляд.
Маталия обхватила себя руками за плечи, потрясенная тем, что он несет ее безо всяких видимых усилий. Потом уютно прижалась к нему, не возражая ни словом, пока он не поставил ее перед дверью и не развернулся, чтобы уйти.
— Броган? — непонимающе проговорила она.
— Найду дров, — произнес он, не оборачиваясь. По телу Маталии разлилась блаженная нега. Как только он исчез за домиком, она повернулась к входной двери, на деревянной притолоке которой был выжжен фамильный герб О’Бэннонов. С волнением она впервые переступала порог в доме своего мужа. Хоть это и не замок, а всего лишь сторожка на окраине владений, это, тем не менее, его владение. А она — его жена. Сделав глубокий вдох, Маталия открыла дверь и переступила через порог.
Глава 14
Внутри она с удивлением увидела большую деревянную лохань перед каменным камином, свернутый коврик вместо кровати и открытый чулан, набитый съестными припасами и кухонными принадлежностями. Маталия огляделась, решив, что, видимо, не заметила чего-то в темноте, но чуда не произошло: больше ничего не появилось. Озадаченная, молодая женщина вышла из домика. Снаружи к стене были прислонены полусгнившие обломки стола и стульев. Маталия закусила губу, испуганно глядя на эту «мебель», и как раз в этот момент из-за угла показался Броган с полной охапкой дров.
Он заметил ее взгляд и горько усмехнулся:
— Если О’Бэнноны ссорятся, мебели обычно здорово достается. В последний раз я был в этой хижине за неделю до отъезда из Шотландии. Мы с Ксантье знали, что отец планирует силой забрать меня из домика, но пытались делать вид, будто ничего не происходит. Увы, чему быть, того не миновать. Драка была неизбежна.
Он покачал головой при воспоминании о том дне, и понес дрова внутрь. Маталия недоверчиво смотрела ему вслед. Потом снова перевела взгляд на искореженные ножки стола и прикрыла рот ладонью. Ее ужаснула мысль, какой силой нужно обладать, чтобы изломать такую тяжелую мебель. Женщина вздохнула, представив себе, как же братья должны были ненавидеть друг друга, чтобы это привело к подобной стычке, и прошла вслед за мужем в дом. Броган ссыпал дрова на циновку и смахнул со лба прилипшие кусочки коры.
— Я пока наполню лохань, а ты разведи огонь. Потом подогреем воду в чайниках и добавим, чтобы помыться с дороги.
Маталия кивнула и стала собирать в кучу щепки и сухой мох. Потом отыскала в чулане кремень, и вскоре в хижине весело затрещал огонь. Броган сновал с ведром туда-сюда, наполняя лохань водой, а Маталия меж тем наполнила все чайники и горшки и повесила их над огнем. Вскоре в них уже вовсю закипала вода, и молодая женщина занялась поисками других необходимых предметов.
Развернув коврик, она обнаружила там несколько одеял, одно из которых, встряхнув, разложила вместо полотенца подле лохани. Рядом с одеялами она нашла мыло, которое было хоть и жестким, но все-таки достаточно ароматным.
Когда солнце уже закатилось за гору и оранжевые отсветы догоравшего дня перешли в насыщенное огненное сияние, Броган принес последнее ведро воды. Маталия неловко переминалась возле чулана, не зная, что делать дальше. Броган хмыкнул, заметив, как она в нерешительности кусает губы. Не говоря ни слова, он запер дверь, оставив животных охранять их снаружи, потом снова повернулся к жене и смерил ее оценивающим взглядом.
— Сегодня, — начал он низким голосом, — мы не будем ссориться. Не будем кричать друг на друга. Сегодня я буду за тобой ухаживать. Ты приняла решение ехать со мной, и я благодарен тебе, поэтому намерен сделать тебя счастливой.
Маталия удивленно посмотрела на мужа. У нее бешено заколотилась сердце, и она почувствовала, что дрожит. Броган удовлетворенно кивнул, заметив ее реакцию, и медленно приблизился.
— Мы, конечно, муж и жена, но я даже толком не успел представиться. — И, встав на почтительном расстоянии от нее, он отвесил галантный поклон. — Я Броган О’Бэннон, сын владетельного графа Керколди. Буду счастлив с вами познакомиться.
И он лукаво улыбнулся потрясенной Маталии. Затем протянул руку, и она, не задумываясь, подала ему свою. У Маталии перехватило дыхание, когда он поднес ее к губам, и по ее телу прошла дрожь, когда она услышала его глубокий, низкий голос:
— Миледи, вы намерены весь вечер держать меня в неведении или все-таки окажете мне честь, назвав свое имя?
— Маталия Мак-Тревор, — ответила она одними губами. — Дочь лорда Мак-Тревора из Роузнита.
— Вы восхитили меня, дивная леди Маталия, ибо имя ваше не менее прекрасно, чем лицо.
Маталия смотрела, как с его губ срываются вполне банальные фразы, и не ощущала привычного презрения к подобным словам. Когда такие цветистые комплименты отпускал кто-нибудь другой, она обычно отвечала обидной колкостью и задирала нос. Но на этот роз она вспыхнула и потупилась, не зная, льстит он ей или говорит правду.
— Только не говорите мне, что такую необыкновенную девушку может смутить жалкий вояка вроде меня, — начал Броган, и Маталия быстро подняла взор.
— Я бы не стала так о вас отзываться, — пробормотала она, и в ее бирюзовых глазах вспыхнуло веселье.
Броган с улыбкой показал на два перевернутых пенька, которые притащил, пока Маталия возилась с горшками.
— Не окажете ли вы честь моему скромному жилищу и не согласитесь ли побеседовать со мной, миледи?
Маталия царственным движением склонила голову и взяла мужа под руку, будто перед церемониальным выходом, хотя в действительности они всего лишь взошли по трем ступеням, ведущим к пням. Броган дождался, когда она усядется, и только после этого сел сам.
— Меня снедает любопытство, прекрасная дева. — Маталия скромно покачала головой, и Броган уверенно продолжал: — Расскажите мне про себя что-нибудь такое, что дозволено знать только вашему мужу.
Маталия заморгала, взглянула на него с укором:
— Милорд, вы рыцарь и не должны задавать таких вопросов.
— Но я бы задал его в любом случае, если бы встретил тебя, потому что мне захотелось бы добиться твоего внимания. Именно поэтому я сейчас об этом и спрашиваю.
— Да ты уже и без того завоевал мое внимание, — возразила она.
Броган покачал головой:
— Так сложились обстоятельства. А познакомься мы на каком-нибудь приеме, ты непременно одарила бы меня ледяным взором, и мне не оставалось бы ничего другого, как проявить дерзость, чтобы сблизиться с тобой.
— Я не почитаю дерзких мужчин, — ответила Маталия, вспомнив тех немногих, кто пытался поцеловать ее в коридоре.
Броган прищурился:
— Это радует меня, миледи, но, все же, это не ответ на вопрос.
Маталия облизнула губы, быстро соображая, чем бы таким его ошарашить. Эта дразнящая игра будоражила ее, ей тоже хотелось в нее поиграть. Она провела пальцами по волосам, откинув с лица тяжелые локоны, и тут ее осенило. Она придвинулась к нему, как бы боясь, что их могут подслушать, и по секрету прошептала ему на ухо:
— Я решила познать плотские радости до замужества.
На что Броган ответил, склонив голову:
— Это чудовищно лишь в том случае, если не доставило вам удовольствия, леди Маталия.
Она охнула, отпрянув.
— Какая разница?!
— Ах, какие мы еще невинные! — И, заметив ее недоумение, он придвинулся ближе, загородив ее собой от воображаемых глаз и ушей. — Сегодня я послужу вам, прекрасная леди, — омою ваше тело, — послышался низкий голос опытного соблазнителя.
— Ты бы так не сказал! — Маталия была одновременно разгневана и возбуждена.
— Но я так сказал только что. А что скажете вы, прекрасная леди из Роузнита? Вы осмелились пожертвовать своей невинностью прежде, чем зазвонили венчальные колокола. Неужто теперь вы боитесь моих глаз и рук?
Маталия опустила глаза, боясь признаться, что она действительно нервничает. Просто их общение до сих пор носило чересчур эмоциональный характер, они еще ни разу не наслаждались покоем, поэтому столь интимное предложение вызывало у нее какое-то необъяснимое стеснение. Правильно растолковав ее замешательство, Броган поднялся и стал подливать в лохань горячей воды, пока из нее не повалил пар. После этого он властно посмотрел на Маталию, которая не смела двинуться, внутренне содрогаясь от чувственного желания.