— Сегодня я не буду груб с тобой, Маталия. Я же сказал, что хочу за тобой поухаживать.
Маталия нервно хихикнула:
— К таким ухаживаниям я не привыкла, Броган О’Бэннон. Должно быть, вы прибыли из о-о-очень дальних краев.
— Именно так. У викингов есть такая традиция — купать свою нареченную.
— Должна ли я принять на веру этот вымысел?
— Это отнюдь не вымысел, и викинги не оставляют сомнений относительно своих намерений. Ну же, прекрасная дева, порадуйте меня и позвольте поухаживать за вами так, как я сочту нужным.
Маталия медленно встала и с сомнением покачала головой, но Броган подошел к ней и взял за подбородок. Он внимательно посмотрел на ее зардевшиеся щеки и плясавшие у висков короткие локоны. Он заметил, что нижние ресницы у нее такие лее длинные и густые, как верхние, и что они служат великолепной оправой для ее необыкновенно ярких глаз.
— Даже не будь ваше лицо столь прекрасным, я бы нашел вас невероятно привлекательной, леди Маталия.
— Да? — выдохнула она.
— Этот ваш внутренний огонь... — Внезапно он отступил на шаг и прикрыл глаза. — Разденься.
У Маталии мурашки побежали по телу, однако она справилась с собой, сделав несколько глубоких вдохов.
— Посоветуй мне как, Броган. Первый раз я позорно провалилась, я была тебе даже неинтересна, — пожала плечами она.
— Неинтересна? Ты все это время была мне более чем интересна.
— Нет, — упрямо покачала головой она. — Ты сказал, что я для тебя недостаточно привлекательна и что...
— Маталия! Ты вспоминаешь то время, когда привязала меня к кровати? Ты же наверняка догадалась еще тогда, что я всего лишь хотел тебя позлить? Неужели мою реакцию на твои прелести можно как-то наверно истолковать?
Она задумчиво смотрела на него, а Броган, деловито усевшись на пень, с которого она только что поднялась, стал отдавать распоряжения:
— Подойди к камину и встань между ним и лоханью. Теперь расшнуруй...
Маталия склонила голову набок и, глубоко вздохнув, подняла грудь, чтобы видеть шнуровку на талии. У Брогана пересохло во рту, и он замолчал.
— Развяжи шнуровку, — прохрипел он наконец. — Медленно развяжи, чтобы платье сползло на пол.
— Зачем?
— Ты же хочешь узнать, сможешь ли привлечь мое внимание? Хочешь посмотреть, хватит ли у меня выдержки?
Маталия улыбнулась, наконец-то начиная понимать.
— Вот так?
— Да, — хрипло ответил он.
Она тоже понизила голос:
— А если мне не понравится то, что ты сейчас будешь делать?
— Что ж, значит, обоим не повезет, — угрюмо ответил он.
— Мне кажется странным, что такой грубиян, как ты, вдруг вознамерился продемонстрировать выдержку. — Маталия распустила шнуровку и уже обнажила плечо, как вдруг остановилась. Он промолчал, и она снова произнесла его имя, медленно, соблазнительно опустив ресницы. — Броган?
Он ответил на ее вопросительный взгляд, оторвав взор от ее обнаженного плеча. Маталия с удивлением заметила, как перекатываются мышцы у него на руках, хотя он сидел, не шевелясь, и почувствовала, как внутри у нее все непроизвольно сжалось. Однако она продолжала смотреть на него, дожидаясь ответа.
— Могущественные женщины, — процедил он наконец, — уделяют выдержке особое внимание, ибо они не только опасные враги, но и требовательные любовницы. Поэтому хотят, чтобы мужчина был не только опытен, но и выдержан.
Маталия с улыбкой приподняла бровь и отпустила ткань так, что платье соскользнуло с плеча.
— У меня есть к вам один вопрос, Броган О’Бэннон из Керколди.
— Этому я не удивлен, миледи. Удивляет то, что вы так долго оттягивали наступление.
Маталия поджала губы и тут же их облизнула, бросив укоризненный взгляд на упрямца мужа.
— Расскажите мне то, что может знать лишь жена.
— Это слишком легкий вопрос.
— Так ответь на него, — сказала Маталия, спуская платье с другого плеча. В хижине стало очень тихо, так что слышались лишь треск огня да бульканье закипавшей воды.
Броган задумался. Наконец он ответил, медленно и четко проговаривая слова, чтобы Маталия выслушала как можно внимательнее, хотя замедленный шотландский выдавал с головой все его подавленные эмоции.
— Я ни разу не целовал женщину, потому что никогда не был влюблен в женщину. — Его лицо слегка напряглось, и в глазах промелькнула настороженность.
Маталия кивнула и полностью сняла с себя платье. Она решила ничего не отвечать и просто осторожно шагнула в лохань. Она дала Брогану возможность прийти в себя от собственного признания, потому что интуитивно догадалась, что он открылся ей в том, в чем не открывался еще никому, и, если она бурно отреагирует, пожалеет об этом немедленно.
Пока Маталия с наслаждением погружалась в теплую воду, беспокойство Брогана улеглось, и он несколько раз глубоко вздохнул. Он с восхищением смотрел на ее обнаженную спину, на изгиб шеи и соблазнительные покатые плечи. Она немного подвинулась, одним движением откинула волосы на спину, открыв его взору другие восхитительные формы.
Броган был благодарен, что жена ничего не сказала насчет поцелуев, и семя зароненного взаимного доверия дало росток. Он поднялся и подошел к ней сзади, внимательно на нее глядя. Доверие было ему чуждо, однако как знать, может, это чувство возможно вырастить, как цветок, если постоянно за ним ухаживать?..
Броган на мгновение прикрыл глаза, понимая, что один неверный шаг, одна вспышка гнева — и посеянный урожай будет уничтожен на корню. Интересно, думал он, что лее все-таки возобладает в этом странном браке — сплотившиеся против них жестокие стихии или нежные ростки любви и доверия?
Грудь Маталии до половины высовывалась из воды, а темные пятна сосков опали и смягчились от горячей воды. Она закрыла глаза, слегка откинув голову. Броган взял мыло и, заметив, что у него дрожит рука, крепко сжал его, чтобы не потерять контроль над собой.
Не открывая глаз, Маталия задала еще один вопрос, который приятно удивил Брогана:
— Расскажи мне побольше про этот обычай викингов. Я разрешу тебе искупать меня, а после этого мы должны будем разделить ложе?
— Этот ритуал запрещает нечто большее, чем просто купание, — ответил он и усмехнулся, когда она довольно заурчала.
— Тогда не забудь про мои ноги, — нежно мурлыкнула она.
Броган хмыкнул, послушно приподняв ее ножку и намыливая пальцы, которые она тут же отдернула, хихикнув от щекотки.
Долгий час Броган отмывал ее, не говоря ни слова, но все замечая. Он раздвинул ей ноги и вымыл волосы на лобке. Массировал намыленными руками спину. Нежно обмывал ее груди, пока они не стали твердым и упругими, и массировал голову, пока Маталия чуть не ушла под воду от сладкой неги. Наконец Броган поднял из воды ее обмякшее тело, ополоснул ее всю чистой водой, положил на коврик, завернул в свой килт и заключил в объятия.
Сонно моргая, она стала расспрашивать мужа про путешествия, сидя у него на коленях и уткнувшись носом в его плечо:
— Ты не расскажешь мне про свои приключения в заморских странах, Броган? Меня так заинтересовало твое знакомство с викингами...
Губы Брогана слегка дрогнули, и он положил подбородок ей на макушку. Потом прислонился к стене хижины и, уставившись на огонь, стал медленно рассказывать полусонной Маталии, где бывал и что делал последние пятнадцать лет. Он рассказывал про Францию, Англию и холодные северные острова. Рассказывал про то, как воевал, про своих друзей, про далекие королевства.
— Сбежав из Шотландии, я поступил на английский военный корабль. Полученное воспитание сделало меня белой вороной, маменькиным сынком, и я был вынужден доказывать, что настоящий мужчина. Я познал основы мореплавания и научился сражаться на мечах.