Все моментально столпились вокруг нее и стали вынимать из мешка лоскуты. Недовольные стоны смешались с радостными восклицаниями, и люди стали разбредаться по палаткам соответствующих расцветок, где каждому вручали по кубку эля или ароматного сидра. Мужчины, женщины и дети радостно пили, наслаждаясь атмосферой предстоящего праздника.
Перед палаткой «О’Бэннонов» была привязана овца, но тут какой-то паренек из «клана Кэмпбеллов» незаметно подкрался, отвязал овцу, схватил ее и помчался к своей палатке под одобрительные крики членов своего «клана». «О’Бэнноны» помогали Маталии раздавать флаги и не заметили кражи, пока овца благополучно не прибыла к другой палатке под хохот остальных «кланов». Посыпались добродушные насмешки, и начались потешные соревнования. Пока «Кэмпбеллы» ликовали, «Мак-Дугалы » стащили у них фляжку с элем и покатились со смеху, когда один из «Кэмпбеллов», почесывая голову, стал искать запропастившуюся фляжку.
Сразу вслед за этим начались состязания по метанию бревна. На одном конце поля были сложены бревна весом 120 фунтов и длиной 20 футов[1]. Каждый «клан» выставил по дюжему молодцу, которые вразвалочку направились к бревнам, похваляясь, что метнут бревно дальше всех. Они взвалили бревна на плечи и установили их вертикально.
Вперед выбежал судья, чтобы отметить, куда приземлится каждый ствол. Первый, мясник, разбежался, поднял бревно и закрутил его так, что тяжелым концом оно повисло прямо у него над ногами. За первым броском последовал дружный смех, поскольку ствол, вместо того чтобы приземлиться прямо напротив мясника, улетел вправо. Мясник заворчал, упрямо утверждая, что бревно ему досталось «неправильное», но уступил очередь следующему силачу. Неподалеку начались состязания по метанию снопов. Участники перебрасывали через перекладину мешки с сеном, а судья смотрел, кто подкинул сноп выше всех. Один из «Мак-Дугалов» схватил леди Маталию, притворившись, будто спутал ее с мешком сена: у нее на платье и в волосах еще застряло несколько соломинок. Маталия игриво шлепнула его по руке и попросила подкинуть мешок как можно выше, чтобы подзадорить носивших имя ее клана.
Ева собрала детей и устроила детские соревнования. И вскоре вокруг уже вовсю скакали в мешках, перетягивали канаты, бегали с ложкой и яйцом и швырялись листьями. Мужчины постарше установили на возвышении музыкальные инструменты, и вскоре луг огласили свист, вой и звон импровизированного оркестра. Среди инструментов была кельтская арфа — кларсах, и Маталия восторженно ахнула, когда к звукам праздника добавился ее аккомпанемент.
Кое-кто из женщин собрался танцевать, и Маталия отошла с довольной улыбкой. Ее глаза сверкали, щеки заливал яркий румянец. Молодая женщина непроизвольно провела рукой по животу, который был почти незаметен под одеждой. Она погладила живот, глубоко, с облегчением вздохнула и пошла к палатке, чтобы выпить еще кубок сидра.
Броган медленно ехал через пустую деревню, верный волкодав бежал рядом. Дома пустовали, детей не было видно, на полях никто не работал. С востока ветерок донес слабые звуки рила[2]. Броган поворотил коня и поехал туда, откуда доносилась музыка. Как только он выехал из деревни, звуки стали громче и послышался гул веселящейся толпы. Броган спешился, привязал коня к дереву и в сопровождении собаки пошел на шум.
Его обуяла ревность. Неужели его жена там? Но что она там делает среди подгулявшей черни, в компании молодцов вроде Конрада? Так вот как поступала Энслин! Так вот как жены начинают загуливать! И он стиснул зубы, взбешенный, что мысль об этом причиняет ему такую боль. Он не готов отпустить ее. Она его жена, и он никому не позволит ее отнять!
Тут его внимание привлек чей-то крик, и Броган мгновенно принял боевую стойку, схватившись за рукоять меча, но не увидел никого, кроме двух мальчишек, которые в шутку лупили друг друга мешками с опавшей листвой. Один из сражавшихся ударил соперника сначала в грудь, а потом по голове, отчего мешок разорвался, и на мальчишек с шелестом посыпались листья. Завопив, они принялись восторженно лупить друг друга дальше, пока оба не свалились в груду листвы.
Броган дернулся. Отвернувшись от мальчиков, он окинул взглядом луг. Там стояли палатки, с которых свисали куски ткани с цветами разных кланов. Когда же он понял, что это жители Керколди нацепили на себя цвета других кланов, его затрясло от ярости и он выхватил меч из ножен. Пес заскулил и пригнул голову.
В этот момент где-то сбоку мелькнул зеленый бархат. Броган развернулся и замер на месте при виде жены, которая стояла чуть поодаль, рассеянно поглаживая свой округлившийся живот. Ее черные локоны были смиренно прикрыты прозрачным покровом. У Брогана замерло сердце при виде светящегося от счастья лица Маталии. Она подошла к палатке с флагом О’Бэннонов и поднесла к прелестным губам кубок. Пылавшая ярость сменилась безмерной гордостью, когда Броган увидел, как она подобрала плед с цветами О’Бэннонов и накинула его на плечи. И он невольно двинулся навстречу жене, не отрывая от нее глаз. Так он и вышел на середину луга — с поднятым мечом, пристально глядя на прекрасную женщину в зеленом платье.
Маталия заметила, как внезапно оборвалась музыка, как воцарилась неловкая тишина, и в замешательстве вскинула голову. Она увидела Брогана, приближавшегося к ней. Под пристальным взглядом она испуганно застыла на месте. Ее затрясло, и румянец уступил место бледности. Она вцепилась в стоявший позади нее стол, чтобы не рухнуть на землю.
Броган остановился в нескольких футах поодаль, оторвал взор от жены и огляделся. Люди участвовали в состязаниях: метали стволы, алебарды, камни, мешки с листвой. Он увидел кларсах, волынку, скрипки и барабаны. Лица детей, перепачканных после перетягивания каната, светились от счастья. Затем его внимание привлекли женщины с хаггисами[3] в руках, собравшиеся посостязаться в метании. Еще минуту назад они весело приплясывали, а теперь испуганно застыли на месте.
— Что здесь происходит? — тихо спросил Броган.
— Гулянья, — ответила Маталия после долгой паузы. И закусила губу, не зная, что еще сказать.
— А-а-а, — задумчиво протянул он. И всунул меч обратно в ножны. — А флаги?
— Команды, — пожала плечами Маталия.
— И какая команда побеждает? — спросил он, кинув взгляд на флаги, привязанные к канату над возвышением.
Маталия покосилась на соседнюю палатку и сглотнула. Кое-кто из крестьян стал потихоньку уходить, безуспешно пытаясь скрыться от зорких глаз Брогана.
— Маталия, — мягко повторил он, — какой «клан» впереди?
— «Кэмпбеллы», — ответила она и задрожала еще сильнее. Броган подошел и поплотнее закутал ее в килт..
— Тогда надо помочь «О’Бэннонам», — спокойно заметил он. — Нехорошо, если мой собственный клан сдастся без боя.
Маталия часто заморгала. Так и не дождавшись ответа, Броган чмокнул ее в нос и подошел к метателям алебарды. Кивнув остальным, он махнул тому, кто должен был метать следующим. Мужчина неуверенно взглянул на леди Маталию, которая в замешательстве всплеснула руками, но все же махнула ему, чтобы он продолжал. Когда наконец пелена рассеялась и Маталия поняла, как тихо стало на поляне, она повернулась к музыкантам и попросила их возобновить игру. Уже через минуту крестьяне успокоились, и молодая женщина увидела, как они радостно приветствуют броски Брогана, по дальности и точности далеко превосходившие броски всех остальных мужчин.
Он выиграл состязание и посмотрел на нее, приподняв бровь при виде ее изумления.
— Вы удивлены, моя прекрасная леди?
— Да уж... — пробормотала она.
— Ты решила, что я не умею метать алебарду? — поддразнил он ее.
— Разумеется, я знала, что ты умеешь метать алебарду, — горячо возразила жена. — Просто я ждала, что ты на меня рассердишься.