– Я даже не могу слушать таких…
– Но я еще не закончил! – возразил он. – Мне кажется, мои стихи должны вам очень понравиться. Так на чем я остановился? Ах, да, конечно! Ее груди, гладкие, как…
– А, Сэйбл, вот ты где! Я увидела, что твоя мама беседует с моей, и поняла, что ты где-то здесь.
Сэйбл облегченно вздохнула, когда к ним подошла Лидия Кромвелл, бледная и хорошенькая, в шелковом платье цвета слоновой кости, удачно подчеркивающем ее изящную фигурку.
– Дерек, вы ведь не будете возражать, – с фамильярностью старой знакомой добавила Лидия, – если я уведу свою подругу, чтобы посплетничать? – Одарив разочарованного молодого человека очаровательной улыбкой, она поспешно увела Сэйбл.
– Лидди, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! – выдохнула Сэйбл, когда они отошли от назойливого кавалера на почтительное расстояние.
– Вероятно, Дерек собирался обворожить тебя своим очередным стихотворным шедевром? – спросила проницательная подруга.
– Боже правый, конечно же! Еще минута, и мне пришлось бы выслушать убогое описание моего тела.
Лидия окинула свою прелестную подругу оценивающим взглядом.
– Неудивительно, что ты сегодня вдохновляешь Дерека на поэтическое творчество, Сэйбл. У тебя новое платье? Оно тебе так идет! – И Лидия без малейшей зависти подумала о том, что ей очень повезло: среди ее ближайших подруг появилась такая потрясающе красивая, добросердечная и веселая девушка, как леди Сэйбл Сен-Жермен.
– Мне кажется, я уже никогда не смогу избавиться от него! – проговорила Сэйбл, оглядываясь на Дерека, с тоской глядевшего на нее.
– Не беспокойся, – утешила здравомыслящая подруга. – Вот-вот начнутся танцы, и у тебя появится множество партнеров. – Она хихикнула. – Бедному Дереку придется немало помучиться, чтобы заполучить свою красавицу обратно!
Сэйбл не могла с ней не согласиться. Окинув взглядом зал, она узнала многих молодых людей, которые в прошлом неоднократно старались привлечь ее внимание. Сэйбл с тоской подумала о том, что напрасно не осталась в этот вечер дома.
Взяв по бокалу шампанского у подошедшего к ним лакея, девушки устроились около высокого окна во французском стиле. Они то и дело оглядывали гостей, собравшихся у Хэверти. Здесь присутствовали многие завсегдатаи балов: женщины в ярких нарядах, девушки в белых, пастельно-голубых и розовых платьях и элегантные мужчины в черном.
Безразличный взгляд Сэйбл скользнул по группке матрон, оживленно сплетничавших о чем-то в уголке зала, и на секунду задержался на одинокой фигуре мужчины, облокотившегося на косяк одной из дверей. Ее внимание привлек темно-малиновый цвет шелкового жилета – гораздо более яркий, чем одежда большинства мужчин, присутствовавших в зале. Жилет облегал поразительно широкую грудь, а когда взгляд девушки скользнул выше, она увидела бронзовую от загара шею и темно-серый шелковый галстук. Сэйбл пришла в замешательство, когда се взгляд встретился со взглядом незнакомца, – таких голубых глаз она еще не видела; их мерцающие холодные глубины заставили ее вспомнить о сапфировом ожерелье, которое на нее в этот вечер надела Люси.
У Сэйбл перехватило дыхание, она почувствовала, как учащенно забилось ее сердце – таким проникновенным был его взгляд. У девушки появилось чувство, что эти глаза следили за ней с самого начала, как только она вошла в зал, но объяснить свое ощущение она не могла.
Конечно, ничто не указывало на то, что ее подозрения оправданны. Незнакомец стоял с безразличным видом, прислонившись к степс и скрестив руки на широкой, обтянутой шелком груди. Сэйбл попыталась отвести от него взгляд, но не смогла. Его лицо казалось высеченным из гранита. В отличие от лица ее отца, по чертам которого можно было безошибочно определить аристократа, лицо этого мужчины, казалось, состояло из одних углов, и на нем отражалась какая-то затаенная тревога, причины которой давно исчезли, но оставили свои следы.
Это было удивительно красивое лицо, загорелое и худое, с высокими скулами, полными губами и квадратной челюстью – свидетельство волевого характера. Над поразительно голубыми глазами четко вырисовывались темные брови, а римский нос подчеркивал ястребиную худощавость его сурового лица. Он был так же высок, как и ее отец, но отец был долговязым и жилистым, а этот человек отличался могучим телосложением, свидетельствовавшим о невероятной физической силе.
Судя по манере держаться, он всегда и везде чувствовал себя как дома. Он, как и ее отец, носил длинные волосы, и кудри в беспорядке падали ему на лоб. Сэйбл инстинктивно почувствовала, что его стихия – море. Выражение самоуверенности, которое легко читалось на его лице, свидетельствовало о том, что он не признает никаких авторитетов и не подчиняется никому.
Заметив, что его голубые, как лед, глаза все еще устремлены на нее и в них отражается неподдельный интерес, Сэйбл вздрогнула и отвела взгляд. В этом человеке было нечто встревожившее ее: ей казалось, она почувствовала неизвестно откуда исходящую опасность.
– Миледи, первый танец вы должны подарить мне!
– Нет, леди Сэйбл, в прошлый раз вы обещали, что я буду первым!
Сэйбл смущенно смотрела на лица нетерпеливых молодых людей, оттеснявших друг друга в надежде обратить на себя ее внимание. Только сейчас до нее дошло, что музыканты заиграли вальс и что по залу уже вальсируют пары, в том числе ее отец с матерью.
– Пожалуйста, простите, – сказала она, одарив поклонников улыбкой, вызвавшей ямочки на щеках. – Я еще не решила, кому из вас отдать предпочтение.
– Тогда позвольте, пожалуйста, мне, – заявил Дерек Хэверти, выступая вперед и схватив ее маленькую руку. – В конце концов – на правах хозяина дома, – добавил он, окинув победоносным взглядом огорченных соперников.
Выводя девушку на танец, Дерек обнял ее за талию. Он был не в силах отвести глаз от прекрасного лица Сэйбл; ее золотистые волосы сияли в свете люстр, а бриллианты в прелестных перламутровых гребнях перемигивались с огоньками светильников. Сэйбл молча страдала от его крепкой хватки. Повернув голову, она позволила себе взглянуть на таинственного незнакомца.
У нее екнуло сердце, когда она увидела, что он все еще смотрит на нее. На его губах появилась ухмылка, словно он ожидал ее взгляда. Хотя незнакомец не танцевал, Сэйбл заметила, что глаза многих женщин обращены в его сторону.
– Что это за человек стоит у двери? – не выдержав, спросила она у Дерека.
– Не имею представления, – ответил тот, окинув равнодушным взглядом одинокую фигуру. – Наверное, один из компаньонов отца.
– Значит, вы никогда его раньше не видели? – упорствовала Сэйбл.
Дерек покачал головой и еще крепче обхватил рукой ее тонкую талию.
– Миледи, какая вам разница, кто он? Наверняка появился здесь, чтобы снискать расположение моего отца.
Сэйбл подумала, что этот мужчина отнюдь не из тех людей, которые ищут чье-нибудь расположение. Но вскоре она забыла о нем: вальс кончился, и она вновь оказалась в кругу пылких молодых поклонников. Не желая никого разочаровывать, Сэйбл дала согласие станцевать с каждым из них, и ценой ее добросердечности стала ужасная усталость. Она едва держалась на ногах, когда музыканты наконец сделали перерыв, чтобы передохнуть.
– Да, пожалуйста, стакан лимонада, – ответила она на вопрос своего последнего партнера. – Я умираю от жажды!
– А может, все-таки бокал шампанского для прелестной леди Сэйбл? – спросил молодой человек, разочарованный ее ответом.
– Благодарю вас, нет! – живо ответила девушка, чувствуя, что голова у нее и так идет кругом. Едва партнер отошел, как Сэйбл выскользнула из бального зала на веранду: ей хотелось побыть одной.
Ночь была прохладной, но после душного зала холодный воздух приятно освежал разгоряченные щеки. Облокотившись о перила, Сэйбл глубоко вздохнула; она подумала о том, как приятно будет оказаться дома и свернуться калачиком в постели. Эти приемы нагоняли тоску – Сэйбл с раздражением вспомнила о преувеличенном внимании к ней со стороны поклонников, комплименты которых звучали так неискренне и претенциозно. Как ей хочется поскорее оказаться дома, в Нортхэде, в кругу семьи и близких друзей, подальше от водоворота светской жизни!