– Иисусе Христе, кажется, было куда безопаснее в Кафесе, чем здесь, где на каждом шагу тебе встречаются такие вот горячие головы! – пробормотал Сергей. – Да, Моргана ждет пренеприятный сюрприз. Постараюсь предупредить капитана о визите Чарльза Сен-Жермена.
Тут он мог не волноваться, ибо Морган появился минут через десять – до него сразу же дошел слух, что граф Монтеррей в городе. Будучи уверен, что граф приехал, чтобы встретиться именно с ним, Морган оставил все свои дела и поспешил на корабль, чтобы сойтись с его милостью лицом к лицу, уже представляя, какая буря его ждет. Наверняка Сэйбл рассказала отцу обо всем, что произошло между ними, и Морган был немало обеспокоен тем, что ему предстоит.
Едва он вступил на палубу, Сергей ринулся к нему навстречу с таким видом, словно от этого зависела их жизнь. Морган мотнул головой, все еще не веря, что перед ним его сводный брат и единственный оставшийся в живых родственник. Судьба определенно улыбнулась ему, ведь он вообще мог так никогда и не узнать ничего о прошлом своих родителей.
По чистой случайности он узнал, что Сергей находится в тюрьме в Стамбуле. И еще более странный поворот судьбы привел его за помощью к Бенджамину Дизраэли, известному политику и премьер-министру Великобритании, единственному человеку, который вспомнил, что лет тридцать назад в штате русского посольства в Париже числился однофамилец Сергея – Андрей Вилюйский. Это вряд ли могло заинтересовать Моргана, если бы премьер-министр не добавил, что среди многих женщин, за которыми ухаживал женолюбивый Андрей, была одна молоденькая англичанка – красавица из Уэльса по фамилии Хауэлл. И с озорным огоньком в глазах Дизраэли заметил при этом, что Морган тоже, кажется, родом из Уэльса. Не доводилось ли ему знать семью Хауэлл?
Морган, конечно, знал ее, но ничего не сказал о подозрениях, родившихся в его мозгу. По рекомендации Дизраэли он разыскал Чарльза Сен-Жермена, так как граф был видной фигурой парижского haut monde[9] тех лет и мог знать какие-то подробности о даме по фамилии Хауэлл, с которой у Андрея Вилюйского, по-видимому, была связь.
Морган мрачно поджал губы, вспомнив свое состояние, когда граф сообщил ему, что прекрасно помнит Гвенну Хауэлл, красота и ум которой завоевали сердце не одного парижанина. Одним из них был Андрей Вилюйский. Да, Чарльз хорошо помнил о слухах, ходивших по городу насчет этой пары. И хотя Морган давно знал, что Томас Кэри не является его родным отцом, он не мог примириться с тем фактом, что его настоящим отцом может быть Андрей Вилюйский… Во всяком случае, он не мог поверить этому, не имея веских доказательств. Подтвердить слух мог лишь Сергей, а он был заточен в тюремной камере в одной из самых бдительно охраняемых крепостей мира.
– Морган! – окликнул его Сергей. Не зная, о чем размышляет брат, он прочел, однако, в его холодных синих глазах мрачную решимость.
– Успокойся, Сергей, – угрюмо сказал Морган, вступая на палубу. – Мне уже известно, что в городе появился Монтеррей. Что ему нужно? Отвинтить мне башку за то, что я скомпрометировал его дочь? Или же этот до мозга костей джентльмен не опустится до кулачного боя? Он хочет дуэли или желает, чтобы я обвенчался с девушкой, дабы все выглядело респектабельно?
– Господи Иисусе, о чем речь? Да, Сен-Жермен был здесь, и он весьма зол, но даже не заикнулся о дуэли! Он ищет свою дочь и, кажется, полагал, что она здесь.
Брови Моргана взметнулись вверх.
– Что Сэйбл делать на моем судне? В последний раз, когда я ее видел, она находилась под бдительной опекой этого задиры Сергеева, который служит капитаном клипера у его милости.
– Нет, мой друг, вы не понимаете. Леди Сэйбл исчезла из дома в Корнуолле, оставив записку, где сказано, что она едет в Девон, чтобы разыскать вас.
Морган застыл на месте, и ядовитая ухмылка медленно сползла с его красивого лица.
– Бог ты мой, почему она это сделала? Казалось, она была без ума от радости, что наконец-то избавится от меня. Это было в ту ночь, когда Сергеев прибыл за ней.
– Полагаю, что именно это и хотел бы узнать его милость. Он сказал, что поедет к вам домой, чтобы найти вас, и что вам лучше подождать его здесь, если вы возвратитесь раньше.
– Грейсон! – рявкнул Морган, заметив своего камердинера.
– Да, сэр?
– Принеси мои сапоги и куртку для верховой езды и передай Джилпину, чтобы он немедленно сходил на пристань и раздобыл для меня коня. И мигом, не то я повешу тебя на мачте!
– Да, сэр! – крикнул Грейсон на бегу.
Сергей сощурил глаза.
– Что вы собираетесь делать?
– Конечно, поеду в Эмблинг-Кросс.
– В свой прежний дом? Но зачем?
Морган холодно посмотрел на брата:
– Если Сэйбл ищет меня и ее нет здесь, в Дартмуте, то совершенно ясно, что она поехала в Эмблинг-Кросс.
– Но откуда ей знать, что вы когда-то жили там?
– Задать такой вопрос может лишь человек, который плохо знает Сэйбл Сен-Жермен! – отрубил он.
– А как же граф? – настаивал Сергей, когда Грейсон принес сапоги и куртку хозяина. – Он сказал, что вы должны подождать его.
– У меня нет времени, – бросил Морган облачаясь, – и я не нуждаюсь в его помощи! Эти вопросы касаются только меня и Сэйбл.
– Тогда позвольте мне сопровождать вас! Неумолимый взгляд Моргана несколько смягчился, когда он вгляделся в бородатое лицо брата, ибо впервые за все время он вдруг понял, как они похожи.
– Благодарю, Сергей, но я должен ехать один.
– Мать вашу так! Я же хочу помочь! Не отвергайте мою просьбу.
Оба мужчины молча и вызывающе смотрели друг на друга почти одинаковыми светлыми глазами, и у Грейсона по спине прошел холодок. Но Морган с безразличным видом лишь пожал плечами.
– Хорошо. Но я собираюсь ехать быстро. Если рана будет вас беспокоить, я не смогу задерживаться.
– Это и не понадобится, – решительно возразил Сергей.
– Сэр! А что мне сказать его милости, когда он вернется? – обеспокоенно спросил Грейсон, разобравшийся в ситуации настолько, чтобы понять: разгневанный папочка леди Сэйбл прибудет с минуты на минуту.
– Уверен, что вы сами сообразите, что ему сказать, – бросил Морган на ходу. А затем, решив, что граф не заслуживает такого обращения, добавил: – Скажите, куда мы поехали. Надеюсь, к тому времени, когда он нагонит нас, мы уже разыщем Сэйбл.
Братья молча ждали, пока для них седлали коней. Морган, стоявший на проезжей части дороги, нетерпеливо постукивал рукояткой хлыста по сапогу и, казалось, не замечал архитектурной красоты старинного постоялого двора, где в свое время останавливались такие выдающиеся люди, как сэр Фрэнсис Дрейк, Карл II, а позднее – сама королева Виктория. Выражение его лица было таким угрюмым, что Сергей счел за лучшее оставить брата в покое и не заводить больше с ним разговоров. Лишь когда они, выехав из города, мчались галопом по зеленым лугам, он рискнул заговорить:
– А это правда, что вы скомпрометировали леди Сэйбл?
Морган смотрел в другую сторону, но Сергею показалось, что он увидел, как губы брата хищно покривились.
– Скомпрометировал? Да, я занимался с ней любовью, если вы это имеете в виду. – И, увидев изумление на бородатом лице Сергея, он хрипло рассмеялся: – Вы осуждаете меня? Но ведь я, клянусь Богом, не брал ее силой! Были моменты, когда она сама чуть ли не соблазняла меня на это безумство.
– Вы любите ее, не так ли?
Потемневшие голубые глаза уставились на него:
– Разве я это говорил?
Смутившись, Сергей замолчал. Их кони промчались мимо фургона, запряженного тяжеловозом, на спине которого восседали двое гогочущих мальчишек. У обочины дороги цвели примулы, а поодаль огромными зелеными лоскутами простирались покатые холмы. На полях, воспользовавшись жаркой и сухой погодой, крестьяне вязали снопы. Идиллический ландшафт радовал сердце, но Сергей не мог думать ни о чем, кроме удивительного откровения Моргана Кэри. Бог мой, теперь многое становится ясным, думал он про себя, и, в частности, мрачное настроение Моргана, его нежелание поделиться с кем-либо, включая собственного брата, своими мыслями.