Относительная ценность вопросов определяется не только смысловыми и стилистическими особенностями русской речи, но часто и психологическими факторами общения. Известно, например, что мужчинам время кажется на треть длиннее действительного, а женщинам - вдвое длиннее. Это также может способствовать выбору речевой формулы. Торопясь, непроизвольно мы скорее всего спросим о времени, а не о часе: Сколько уже времени? Как и в других случаях, отражающих современное сознание, перенесение внимания с конкретного часа на неограниченно общее время связано с отношением к времени.
Время имеет свою цену, и значит, важно не его качество (который), а как бы количество (сколько). Наконец для современного сознания характерны более общие по смыслу слова родового значения, так что и в этом отношении предпочтительность слова время по сравнению со словом час также налицо.
И хотя тенденция ясна, не все согласятся с ее оценкой. Во всяком случае, сакраментальное Скока время? - вульгарно во все времена.
«Женщина!» - «Мужчина!»Самым резким возражениям подвергается сейчас невесть откуда появившееся обращение в общественных местах - мужчина, женщина, дама (хотя слово кавалер не употребляется).
В статьях, выступлениях, в спорах подобное обращение называется грубым, пришедшим из первобытного общества (в котором не было еще других признаков различения, кроме полового). Есть и другие «красивые обращения», которые под стать этим: мамаша, тетенька, дяденька, бабуля, дедуля...
И справедливая обида: тот, кто кричит в автобусе: «Эй, женщина, пробей билет!» - не просто невежливый человек, но человек, не владеющий культурой речи. Как же так случилось, что сегодня не находится простого и звучного слова, с помощью которого можно было бы непринужденно, приветливо и с достоинством обратиться к незнакомой женщине средних лет? Неужели нельзя придумать такого слова?
Вопрос этот важен настолько же, насколько он и неразрешим. Никто еще не «придумывал» подобных слов, а история прочих, таких же в прошлом грубых, обращений показывает, что вряд ли это и возможно.
Есть одно внутреннее противоречие в смысле самих слов, которое всегда помешает этому. Противоречие между потребностью в самом общем для обращения слове и конкретным употреблением его в каждом отдельном случае, разговоре,ч состоит в том, что любое слово, какое бы мы ни взяли для этой надобности, наполненное своим внутренним, ему присущим смыслом, сразу же выразит и наше отношение к человеку - приветливое, настороженное, снисходительное, почтительное - всякое, но прежде всего - официальное. Чтобы слово утратило относительность своего значения и стало всеобщим, нужно, чтобы стало оно безличным, утратило свой смысл и, как расхожая монета со стершимся чеканом, стало совершенно другим словом. Вряд ли это случится с такими важными и нужными для языка словами, как женщина или мужчина.
И верно, многие русские слова длинной чередой прошли этот путь, сменяя друг друга: государь, господин, сударь, товарищ, гражданин и прочие, более частные по значению. Каждое из них, включаясь в этот процесс, как бы расслаивает население на социальные или производственные группы, которые не обозначишь обобщенным словом-обращением. Не без оснований, в частности, полагают, что слово товарищ применимо скорее к сильной половине рода человеческого, а вот для женщин... И остается женщина!
Что вызывает сомнения в новом обращении? Только то, что не социальный отпечаток несет на себе обращение женщина! Какой-то другой, назовите его как угодно. Предпочтение же этого слова объясняется, видимо, вот чем.
Слово женщина (как и мужчина - несколько позже) относительно новое, появилось в XVI веке, первоначально было обозначением женщины низкого звания (так и в «Домострое»). В «Сказании о Гришке Отрепьеве» Марину Мнишек именуют высоким словом жена, а ее служанок - женчинами да девками. В словаре конца XVIII века мужчина - житель сельский, то есть мужик. Только в пушкинское время вошли эти слова в литературный язык, но в единственном значении: женщина - лицо, противополагаемое по полу мужчине. Даже современное написание этих слов установилось не так давно, около ста лет назад. До этого писали их как придется, обычно мущина, хотя уже в 1839 году академик А. X. Востоков рекомендовал писать мужчина: так ближе к исходному слову муж, сохраняется образ производного слова и ясно, что мужчина не просто мужик - он муж. Тем не менее даже в наши дни в словаре Ушакова можно было увидеть рядом: мущина и мужчина.