Но если это так, непонятно, зачем искать единственное «общее слово»? Переберем весь исторический словарь и будем друг другу говорить любезности: «Достопочтенный уважаемый гражданин, сделайте одолжение, дайте пройти!» И вас пропустят... И потом, если слово гражданин - прошедший этап, то зачем выражение «уважаемый гражданин»? Недостаток этого предложения в том, что официальные обращения письменной речи оно рекомендует для бытового - устного - обихода. Нежизнеспособное это предложение, и даже объяснять не стоит почему.
Слово ребята годится якобы для обоих полов. Но и с этим нельзя согласиться. Искони это слово относилось только к мальчикам, парням, молодым людям. В армии так называли солдат, в городе - хулиганов. И. С. Тургенев в личных письмах так величал разбойников пера. Царские приказы по войскам начинались словом: «Ребята!» И значит оно не что иное, как маленькие люди под чьим-то началом, кто ведет их в «дело», каким бы оно ни было. В просторечие слово это пришло из жаргона городского дна: в XIX веке именно так обращались друг к другу на Сенной площади. До сих пор вульгарность слова еще ощущается, хотя в известном смысле его употребляли и в художественной литературе.
Говорят еще об одном типе обращений, который вызывает законную тревогу: «Верка, шагай сюда, здесь твое место!» Это раздается клич в театральном зале, в котором вы приготовились слушать оперу или посмотреть новую пьесу. Иностранцы нередко спрашивают, почему у нас обращаются друг к другу так: Верка, Ванька, Любка, Сережка? Как ответить на этот вопрос? Приходится ссылаться на жаргон, который процветает в городе.
Вот из жаргона-то Верка и пришла. Это действительно жаргонное обращение, но жаргон не народных низов, как можно было бы подумать. В народе обращение друг к другу уважительное; даже соседку, с которой не в ладах, называют скорее по отчеству, чем по имени. Уменьшительные имена - а тогда они были не уничижительными, а всего лишь уменьшительными - появились среди молодежи 60-х годов XIX века, особенно, как тогда говорили, среди «эмансипированных». П. Д. Боборыкин описал напускную народность русских анархистов, живших в эмиграции, которые вводили в обиход подобную речь. «Все это были «Иваны», «Соньки», «Машки» и «Грушки», а фамилий и имен с отчествами не употреблялось... Они не только перекликались такими «уничижительными» именами, но нарочно при мне пускали такие фразы:
- Ты груши слопала все? - спрашивала Сонька Машку.
- Нет, еще ни одной не трескала.
Это был своего рода спорт опрощения».
Они употребляли эти словечки в громком разговоре и нарочно, добавляет Боборыкин, демонстрируя свою свободу от условностей, в первую очередь - в языке.
Впоследствии эти дамы стали вполне благополучными обывательницами, женами фабрикантов и предводителей дворянства. И попытка перейти на «народные» формы обращения не удалась.
Такова же была на рубеже веков грубоватая, «под народ», речь купеческого сословия. Там со словами не церемонились, вместо «женщина!» кричали: «А ну, бабье, в киятры пойдем?!» (И. Мясницкий). Разумеется, и такое обращение для нас не годится.
Полагают, будто можно придумать какие-то новые слова, подходящие всем, привлекая к этому ученых-филологов и писателей. Ведь известно, что именно писатели внесли много нового в словарь русского языка. Мысль хорошая, совершенно правильная. Вот только и они, писатели и ученые, ничего сочинить не могут. Потому что сочинить - заранее обречь любимое свое дитя: не будет оно жизнеспособно. Но выбрать из десятков слов и посоветовать они могут. Они и советуют: возьмите для простого, неформального обращения слова сударь, сударыня. Нет! Не беруг...
«Сударыня!» - «Сударь!»Было время, когда писатель В. Солоухин предложил ввести в бытовой обиход слово сударь, а значит, и слово сударыня. Старинное русское слово, которое ничем себя не опорочило, а только на время отодвинулось в сторону. По исконному своему смыслу, которым и живут обычно слова, оно значит то же, что гражданин: сударь происходит от государь, а на Руси государем именовали всякого свободного человека, хозяина, гражданина. Разница только в том, что гражданин книжное слово, а сударь - коренное русское. Правда, с писателем не согласились, многие не видят даже надобности различать торжественное товарищ, официальное гражданин, бытовое сударь.