Небезызвестный А. Б. тогда же высказался так: «Великолепно. Это наречие по своему буквальному значению относится к богатству и изяществу внешнему, осязательному (славянское - благолепие, велелепие). У нас же великолепный человек в смысле его нравственных качеств, великолепная идея, великолепная погода, великолепный свиной окорок, великолепный писатель - слышатся сплошь и рядом». Сказано в 1889 году, когда составлялся словарь Я. К. Грота. Но сегодня именно так мы и говорим, когда хотим выразить свое восхищение чем-то незаурядным.
Высшую степень одобрения выражало и слово замечательно, по словарям известное с 1809 года, любимое И. С. Тургеневым и JI. Н. Толстым. Вот и то недостающее звено, которого нам не хватало: прекрасно - замечательно - великолепно! Поставив их в этом ряду, мы сразу понимаем, почему Толстой не очень одобрительно отнесся к слову великолепно. Все три - книжные, пришедшие из высокого стиля речи, но по мере своего распространения они утрачивали связь с церковными словами, от которых образовались, стали совершенно русскими, даже разговорными. Уже словарь Ушакова, отметив слово великолепно как литературное, о двух других - замечательно и прекрасно - отозвался как о разговорных! Удивительно, как постепенно, но неуклонно, буквально на наших глазах, меняют свою окраску одни и те же слова: в середине XIX века слово великолепно - высокое слово разночинного класса, вынесенное из речи семинаристов. Мало-помалу слово меняет оттенки и в 1935 году, ко времени выхода словаря Ушакова, становится стилистически нейтральным. И одновременно, теснимые им, уходят в разговорную речь его синонимы, которые Д° него считались литературными словами.
А что же сегодня? Вот словарь Ожегова: «Великолепно - превосходно, отлично», - как разговорное слово; «Замечательно - исключительно», - без всяких помет, как особо «литературное» слово; прекрасно - сюда не относится вовсе; прекрасно в значении частицы, т. е. хорошо, да, ладно! Великолепно и замечательно поменялись местами, краски чуть-чуть приглушены, и на место победного великолепно пришло упругое, четкое по мысли замечательно. Замечательно то, что нужно заметить, что нельзя не заметить. «Может быть, замечательным называется человек, который замечает окружающих?» - задает вопрос писатель Б. Васильев. Вот и новая ассоциация, которую дарит нам время. Бесконечно в образах русское слово.
Всякое эмоциональное напряжение слов вызывает подобное усиление смысла. В ряду однозначных возникает все углубляющий понятие образ. Конечно -вполне безразлично, это в конце концов; непременно - неопределенно, но без всяких изменений, вполне возможно; обязательно - как личная обязанность сделать непременно. Обязательно - в середине XIX века было жаргонным словечком, его ввели в оборот столичные студенты; еще в одном из романов П. Д. Боборыкина его произносят слушательницы Бестужевских курсов, курсистки, «эмансипе», и автор слегка иронизирует над ними, над их речью.
Однако передовая молодежь 60-х годов XIX века понимала, что делает, и сегодня мы говорим уже на их «жаргоне»: не внешнюю красоту, не то, что кажется, признавая за суть, а личную меру ответственности -даже тогда, когда радуемся или обещаем.
Вот и логический конец всем нашим рядам, которые в речи разночинной молодежи прошлого века замкнули круги: ...замечательно! ...обязательно! ...невероятно! ...беспримерно!
Личные симпатии и социальные пристрастия в переборе слов с их особыми зарядами эмоций в конце концов углядели главный образ, который стоило сохранить в общепринятом термине. Эмоция социальной группы, сгустившись в понятийное ядро и став словом, связала это слово со всеми другими словами русского литературного языка. Выражаясь словами Льва Толстого, «успехи, сделанные в наш век, поразительны, удивительны, необычайны».
На первый взгляд это выражение кажется «маслом масляным»: не одно ли и то же целиком и полностью? Это сочетание слов действительно является новым; оно распространилось в 30-е годы и впервые отмечено в словаре Ушакова. Составилось же оно из русского наречия целиком и книжного его варианта - тоже наречия, полностью. Форма целиком отмечается в словарях с XVIII века и хорошо известна по классической русской литературе, где употреблялась самостоятельно и значила в целом виде, без членения на части. Это остаток одной из грамматических форм древнего слова целик - нечто целое, цельное, нетронутое, например земля, лес, скалы. И целик, и целиком указаны в «Толковом словаре» В. И. Даля, тогда как слова полностью в этом собрании русских слов нет. До к°нца XIX века обычным могло быть выражение вроде Употребленного Римским-Корсаковым по поводу «Каменного гостя», который «исполнялся целиком» - а не полностью, как сказали бы мы сегодня.