Возникла необходимость в обозначении деятельности, запрещенной законом, действовавшим в Российской империи. Естественным первым движением мысли было именовать ее с помощью отрицания не. Законная деятельность - гласная (слово это придумал В. И. Даль, как и слово гласность вместо оглашение, огласка), а незаконная, следовательно, негласная. Студенческие кружки 60-х годов и были негласными. Слово не могло остаться, ибо было неточным: высланные в провинцию революционеры также попадали под «негласный надзор» полиции. Двусмысленность мешала слову стать термином, оно было замарано полицейским употреблением. Революционеры обратились к заимствованию - слово нелегальный встречаем с 80-х годов (Н. Шелгунов); после революции 1905 года и оно попало в подцензурные справочники и словари и стало термином нейтрального стиля.
Складывался особый язык революционеров, связанный с речью рабочей среды и вместе с тем интернациональный. На первых порах пытались обойтись привычными разговорными словами: сходка, стачка. Через несколько промежуточных форм, которые также оказывались негодными, рано или поздно останавливались на интернационализмах или на точных кальках с иностранных слов: забастовка, нелегальный...
И это тоже был способ международного единения рабочих - посредством слов интернационального значения. Все такие слова остались как памятник классовой борьбы.
Хорошая погодаКогда утрачивается образный смысл старинного слова, раскрывает оно себя в дополнительных определениях.
Издавна существовало в русском языке слово погода, означая всегда хорошую погоду. Плохая погода называлась просто непогодою. До сих пор в русских деревнях погодой называют лишь хорошую, преимущественно солнечную, погоду.
Но Петербург отличался ненастной погодой, особенно осенью и зимой. Как не отметить особым выражением нечто радостное, необычное, праздничное: солнце в столице! «День хорошей погоды в Петербурге, - писал Н. Г. Чернышевский, - источник бесчисленных облегчений в жизни, бесчисленных приятных ощущений для жителей Петербурга». Заметим сразу же: хорошей погоды. Н. Шелгунов, вспоминая дни детства, проведенные в Лесном в 30-е годы XIX века, писал: «Даже погода тогда была только хорошая; по крайней мере я не помню никаких других дней, кроме солнечных». Сначала отметили, как выразительный факт, погоду благоприятную и одарили ее сочетанием: хорошая погода. А личное впечатление поставляло десятки выразительных сочетаний, одно другого лучше: погода - тихая, ясная, прекрасная, прекраснейшая и даже - чудная.
Но как быть с плохой погодой? Какое слово подобрать для нее? И в столице до середины XIX века говорили просто: непогода, сочетание плохая погода неизвестно.
В И. Даль описывал состояние дел просто: «На Дворе погода какая-то средняя, то есть люди заезжие полагают, что она дурна; коренные жители находят, Что она довольно сносна, и надеются, что к вечеру еще пР°ведрится» - это о Петербурге, в котором круглый Г°Д, по замечанию столичных писателей, «сырой дож-Днк и мокрый снег» или, выражаясь точнее, «холод, Дождевой снег или снежный дождь». Действительно, °чень трудно выявить словесный образ «плохой погоды» при наличии отрицательного непогода. Одно за другим появляются оценочные слова, эмоционально окрашенные, но при этом не указывающие на признак непогоды: как и многие в 60-е годы XIX века, Д. В. Григорович писал о дурной погоде, и такое выражение сохранялось до предвоенных лет XX века. Сначала говорили о скверной, потом о дрянной или ужасной, неблагоприятной, в 80-е годы - о хмурой, ненастной, скверной погоде, иногда и просто о сильной непогоде. Иное дело - погода хорошая.
Хорошая погода, выявляя образный смысл народного слова, не создает ли сочетание «масло масляное», какие мы во множестве находим сегодня в нашей речи? А дурная погода и вовсе абсурд: ведь есть слово непогода. Зачем же писатели развивали потаенную образность русского слова, сделав ее общепонятной? А сделали, не боясь нареканий в незнании русского языка, для того, чтобы сохранить слово погода как общее в обозначении всякой вообще погоды: и хорошая погода и дурная погода, все - погода, то есть годится для дела. Так и оживает старинный словесный образ: не только погожая, любая - погода.