Этот пример покажется странным, поскольку не каждый из нас сознательно избирает то ударение, которое можно назвать «правильным».
В русском языке довольно много глагольных пар, различающихся и ударением: вбзит - везёт, нбсит - несёт. Одни обозначают неопределенность длительного процесса, который воспринимается отвлеченно (возит, носит), другие - конкретный результат такого действия (везёт, несёт). Продолжая эту закономерность в противопоставлениях ударений, русская речь создает и пары слов типа - гДсит - гасйт, гор6дит - городйт, дбрит - дарйт, кбсит - косйт, кружит - кружйт, сучит - сучйт, трубит - трубйт, чёдит - цедйт, чйнит - чинйт и т.д. Иные из них Уже разошлись и по смыслу, прочие же колеблются, поскольку нет пока оснований «сделать» из общего корня два разных слова.
Чем-то чрезвычайно важно для нашей мысли разграничение действия и его результата, и пока нет в языке других средств выделить этот тонкий смысл, мы пользуемся ударением.
Сейчас много спорят относительно произношения: мышление или мышление, обеспёчение или обеспечёние, намёрение или намерёние? Если нужно показать процесс - сохраняют близость слов к глаголу и его ударение: мыслить - значит, и мышление; если важен результат - ударение совпадает с обычным для этих имен, то есть стоит на суффиксе: мышлёние. То же и у отглагольных имен. Скажем, в милицию сделан привбд, но у механизмов имеется прйвод; прикус как действие, но положение зубов при сомкнутых челюстях называют прйкус, и т.д. Пока такие различия существуют в разговорной речи, не все подобные формы признаются литературными. Это неудивительно, потому что литературная речь по традиции - письменная, а на письме ударения мы не обозначаем. Обозначали бы - скорее живая закономерность языка пробилась бы в норму. Но что тенденция есть - доказывается общим правилом: глагол сохраняет ударение на корне всюду, где это возможно. Глагол, который в различных видах постоянно порождает всё новые слова, сам остается неизменным. Вот насколько важно внимательно наблюдать за тем, сдвинуто ли ударение с глагольного корня, пошатнулись ли «глагольные» свойства его.
Глагол, выражая действие, бьется в усилиях найти какое-то средство различить тот ускользающий смысл, который заключен в отдельном слове, когда им пользуются для выражения именно этой мысли. Что важно для современного человека? Различать конкретное, частное, это - от отвлеченного, общего, всякого. Это самое важное, и язык подбирает формы, чтобы такое различие передать. Уберите глагольные варианты как ненужный хлам - заглохнет дорога поисков.
Чтобы создать отвлеченное по смыслу слово, можно, конечно, воспользоваться иностранным словом, сразу же заимствуя с ним и представление о новом, отвлеченном и общем. Пожалуйста! Однако этот путь заводит в тупик. Вот мнение языковеда академика Грота: «Не говорю уже о целом легионе глаголов, подобных следующим: импонировать, импровизировать, изолировать, игнорировать, бравировать, формулировать, вотировать, конкурировать, резюмировать, третировать. Последний разряд слов особенно неудачен, так как тут мы видим иногда двойное искажение: французское слово видоизменено сперва немецкою формою его окончания (-iren). Чтобы уменьшить безобразие, некоторые стали отбрасывать слог ир и говорить, например, формуловать, цитовать, по образцу более старых глаголов: атаковать, арестовать, командовать, пробовать. К сожалению, это лишь в редких случаях возможно, да и от такой переделки мало прибыли, когда слово все-таки остается иностранным».
Вот какие трудности испытывали в прошлом веке, когда многие иностранные глаголы еще не могли приспособиться к русскому произношению, воспринимались как варваризмы. Хуже всего приходилось писателям. «Кристаллизировать по-немецки, кристаллизовать - французское и английское, кристаловать -слишком русский», - пишет А. Студенский.
Вот как выстраивается череда слов, которые сменяют друг друга, даже в домашнем обиходе. Началась телефонная эра в Петербурге словом телефонировать (по типу импонировать и др.), позже в ход пошло «более русское» телефонить. В начале XX века так говорили в Москве, но шло это слово с юга - из Одессы, из Киева. Однако не задержалось и оно, сменившись почти повсеместно словом звонить. Чем шире развивалась телефонная связь, тем проще становились выражения, с нею связанные. Сегодня даже и произносят не звонишь, как положено, а совершенно по-домашнему: звбнишь, звбннт. Бытовая речь туда же идет, куда зашла и научная, - в отвлеченность общего. Да и можно ли говорить о ком-то, что он звонйт, если разговор его по телефону длится часами? Тут и глагол нужен - длительного действия, звбннт.