Спортивные комментаторы часто употребляют слово повтор, когда хотят еще раз показать момент игры: «Посмотрите повтор». Правомерно ли употребление этого слова?
Отвлеченные существительные с суффиксом -енне имеют значение действующего признака, который выражен глагольным корнем. Пословица в записи Даля: «Повторенье - мать ученья» - и отражает русское произношение книжного слова, и передает смысл неоднократного действия.
У имен, образованных от глагола без помощи суффикса, значение действия утрачивается, оно как бы застывает, облекаясь в простое представление о действии: затор, пробег, отход и т. д., хотя можно было бы сказать отхождение, пробегание и др. Выбор слова определяется мыслью, которая становится основным содержанием речи и притом передает настроение говорящего.
Название действия, как бы вынутого из процесса и поданного в речи подобно моментальному снимку-понятию, является очень продуктивным с древнейших времен. Пуск, запуск, занос, принос и многие другие слова образованы таким образом. Новые слова типа недосып, наклёв возникают буквально каждый день.
Это слова разговорной речи, а не книжные неповоротливые пускание, донесение.
Разговорная интонация спортивного комментатора могла породить и новое значение слова повтор. Оно обозначает здесь действие безотносительно к его длительности и характеру протекания. Повторяется ведь не сама игра, развернутая в реальном времени, а только демонстрация какого-то ее этапа.
Само слово повторный, связанное с повтором, обозначает повторяющиеся кадры, а не возобновление самого действия. Слово повтор в таком значении предпочтительнее, чем повторение; у поэтов очень давно тоже есть термин повтор - повторение одинаковых звуков в определенной последовательности. Утрата суффикса -ение - книжного и высокого - делает слово разговорным, снижает его стиль, но вместе с тем больше отрывает от глагольной основы, делая существительным - термином.
В словах не только различие между признаками (повтор) и действием (повторение). Сосредоточенность внимания на признаке действия постепенно вызывает представление и о его качестве, которое ненавязчиво всегда связано со значением такого слова. Разрыв, недосып, разброд и подобные несут с собою дополнительное значение чего-то плохого.
Существует тенденция к сокращению слов в разговорной речи - повтор вместо повторение, и это также приходится принимать во внимание, объясняя появление слов типа повтор. Пока разговорная речь столь же авторитетна в обществе, как и литературный язык, богатые возможности русского языка порождать новые сочетания слов и новые типы слов будут постоянно использоваться. Но главное здесь - не пересолить. Если в первую очередь нужно обозначить словом действие, усеченная форма не годится: так в прошлом веке говорили не расстрел, а расстреляние, выделяя не результат, а само действие. Ошибки такого рода могут быть и намеренными. Царский министр С. Ю. Витте говорил о революционных выступах рабочих, в революционной публицистике предпочитали «книжную» форму выступления, подчеркивая тем действенность, неслучайность и непреходящий характер нового социального действия.
«...Нам сапоги пошили...» (Виктор Боков). Так сказал современный поэт, владеющий русским словом.
Появилось и укоренилось пошить вместо шить -и сразу же на место шитье всюду вторглось «пошив платья», «пошив обуви», а отсюда - почти закономерно - известная ныне всем «пошивочная мастерская», потом (откуда ни возьмись) пошивщик да пошивщица, а теперь так даже и пошивалыцики, которые заняты тем, что «пошивают обувь»! Кошмар! Стоит допустить еле заметный срыв в сторону вульгаризма -тут же на нас обрушиваются десятки его порождений, как бы накликанных нашим равнодушием к тонкостям русской речи. Зачем пошивают - вторичное слово несовершенного вида, если несовершенного вида и исходный русский глагол шить?! А тут уж подпирают новые, и возникает вопрос: если в бане теперь производят помыв граждан, почему бы и в парикмахерских не ввести побрив?
Древние образования от причастий, слова бритье, мытье, нытье, рытье, шитье и др. с самого начала называли признак действия, обозначенного в корне.
Важен ведь сам процесс, и ничего больше. Но процесс этот, действие по корню, был бытовым, домашним, обычным и отличался тем самым от действий других, высокого смысла, которые также могли выражаться подобными же словами, но только в книжном их произношении. Так, быт и житье в сознании русского всегда отличаются от бытия и жития. Для их обозначения и существуют в языке разные слова.