В начале века Римский-Корсаков писал о «разучке пьесы» и «ночной разводке мостов» — оба выражения разговорные, но разучка стала для нас разучиванием, а разводка мостов осталась, и даже словари указывают это слово, не забыв отметить: разговорное. Официально и это действие именуется разведением мостов.
В двадцатые годы XIX века многие такие разговорные и просторечные выражения вошли в литературную речь и даже обогатились переносными значениями, то есть укоренились в нормативном языке, как будто всегда в нем были: перекличка, связка, спайка, смычка, прослойка, увязка, посылка и многое другое, но всегда с суффиксом имени, переводящим слово из глагола в существительное. Иные стали и философскими терминами, как, например, надстройка.
Правда, поначалу близость подобных слов к просторечию вынуждала их ютиться где-то в стороне от литературной речи, в сатирических куплетах, как вот у В. Лебедева-Кумача: усушка… утруска… провес… Но неприятие отдельного слова такого рода вовсе не порочит все остальные, те, которые достигли признания и известности. В этом движении новых слов, обусловленном старинным русским способом их создания, — утверждение в своих правах застенчивой Золушки, которая помаленьку оттесняет кичливых своих сестер — книжного происхождения слишком высокие слова.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Речевой этикет
Только наш народ так привык к постоянному беспокойству, что, как высшего блага, желает на ночь друг другу спокойной ночи. А при разлуке говорит прощай, то есть прости мне все, что я сделал тебе худого. А при встрече говорит здравствуй, то есть желает здоровья.
Да и нет
В обращении людей друг с другом проявляется их воспитанность и уважительность и вообще та совокупность человеческих свойств, которая делает человека представителем определенной культуры, определенной национальности, определенного социального положения.
При обращении к незнакомому можно сказать: «Как вас зовут?» — или: «Как вас звать?» Улавливаете ли разницу в тонкой, казалось бы, подробности — форме глагола? Второе выражение несомненно грубее.
Можно ли научить человека различать подобные варианты? Следует ли указывать на них? Ведь если человек не знает родной речи и не ценит подобных вариантов, как в двух словах разъяснить ему суть дела? Да и захочет ли он принять твои объяснения, не почувствует ли за этим намерения посягнуть на право его «говорить, как хочешь»?
Слова, связанные с общением в быту и в официальной обстановке, настолько неотторжимы от самого общения, что невозможно их разъяснить, не касаясь поведения человека. Какими старинными ни кажутся нам все эти слова, сложились они, в общем, недавно, стали приметой современного культурного общества. Но создавались они долго, отливались в законченные формулы исподволь, накапливая в себе содержание, мысли и чувства, вынесенные из разных культурных слоев, из разных эпох.
Конечно, «Как вас зовут?» значит: как всегда, как обычно, как родители нарекли. Как все зовут. Скажешь: «Как вас звать?» — получается: «Я — единственный, для тебя важный, мне и решать, как тебя звать». Грубоватость формулы «как звать-то?», которая дошла из далеких времен, в том состоит, что она — не просьба, а императив-инфинитив, полуприказание, да еще и в конкретном «времени», в будущем, как бы незаконченное, а потому и неопределенное.
Некоторые выражения в современном разговоре совершенно новые. Еще в начале XX века осуждали ответы «да» или «нет», считая их нерусскими. Собственно, так оно и есть: русские крестьяне, если выражали согласие, говорили в ответ на вопрос протяжное: «Ноо…» или «Ну?». «Пойдешь ли?» — «Ноо…»
Тонкий знаток языка учитель гимназии В. Долопчев писал: «Да, как частица, противоположная нет, в ответ на вопрос, по духу русского языка заменяется обыкновенно глаголом вопроса, например, „Знал ли ты об этом?“ — „Знал“. На юге же (России. — В. К.) всегда отвечают: „Да“. „Хочешь есть?“ — „Да“. „Дома отец?“ — „Да“. „Поедем?“ — „Да“ (вместо: хочу, дома, поедем)». Чем лучше того же северного ну? Только интонацией? В наш речевой обиход из южных русских говоров вошло это да или нет, а неуловимое по смыслу, слишком уклончивое ну? не прижилось, хотя в просторечии и сейчас еще используется. Свое значение в этом развитии кратких ответов сыграло и влияние иностранных языков, особенно французского. Поначалу обязательно с обращением: «Да, сударь» или «Нет, сударыня». Потом слились они в сокращении да-с и нет-с, потому что и сама форма требует краткости. Уже деревенские соседи осуждали Ленского:
Категорические и краткие да и нет свойственны нашему времени; не угу, не ага, не нуу и, конечно же, не не-а.
Точно так же свойственно современной речи и четкое что? при вопросе; как требует литературная норма — што, или в петербургском произношении чьто, но не нагло, не лениво, не безразлично сквозь зубы штэ.
Кажется, просто: што — чьто или штэ, — а какая разница в отношении человека к человеку! А спросит сибиряк — чо?, а отзовется южанин — шчо?, а откликнется северянин — шшо? — куда как хорошо, сразу поймешь, кто откуда и кто каков. Простое маленькое словечко…
Попробуем обозначить пределы употребления тех слов, которые связаны с речевым этикетом. Откуда они пришли и что значили прежде? Как много в них сохранилось от прошлого? Все ли окончательно сложилось, или встречаются сегодня и странные выражения, к которым не все привыкли?
Ты и вы
Всех интересует происхождение обращения на вы — всегда спрашивают: когда появилось да зачем?
Да, действительно, на Руси всегда и всем один на один говорили ты, и поэтому русскому человеку показалось бы странным форму множественного числа относить к одному лицу. Что за почтение? Или — упрек? Для чего же тогда огород городить и различать по числам: коли один — число единственное, двое — двойственное (была особая форма местоимения — ва), три и больше — множественное?
С XVI века под влиянием модного польского этикета дошло до нас вы. Боярин-изменник Андрей Курбский был одним из первых, кто употреблял эту форму; надолго и осталась она как форма аристократическая. Тому содействовало также влияние современных европейских языков на русское общество в XVIII веке. Не случайно галантная речь столичных щеголей того века ввела в широкий оборот безликое вы; в литературе впервые переводчик и поэт В. Тредиаковский употребил «нежное Вы за важное Ты». Важное — величавое и возвышенное, так понимали это слово тогда.