Ладонью ощущаю неожиданную вибрацию. Опускаю взгляд на экран. Петарда взрывается внутри.
Крис: «Мы с сыном гуляем, пусть хоть воздухом подышит, может, повеселеет немного».
Жаль мальца. Когда я его видел, выглядел он, конечно, отвратительно. Кстати, я, конечно, не рассмотрел особо, но мне показалось, что на Кристину он мало похож. Мысли об отце ребенка я старательно от себя отодвигаю, сорвусь же ненароком.
Торопливо засовываю телефон в карман.
– Так, погнали, – встаю с кресла. – Лучше сами напросимся.
Перевожу взгляд на радостного громкого щенка. Здоровая уже псина, однако.
– Ну ладно тебе. Заканчивай лаять. Веди себя прилично, – жестом указываю на коврик возле двери. Если б меня ещё кто послушался. Все слушаются. Он – нет.
– Садись, говорю.
Пара вкусняшек, и он родину продаст.
Я: «Я подъеду на пятнадцать минут. Можете не прятаться».
Вопрос «Зачем?» остался, естественно, без ответа. Потому что ответа нет даже у меня.
Глава 9
КРИСТИНА
Недоверчиво перечитываю присланную строчку.
Гордей: «Подъеду сейчас. Возле дома будете?»
Слишком крепко стискиваю корпус телефона пальцами и поджимаю губы от бессилия. Куда он, черт его возьми, подъедет?! Я с сыном гуляю, вообще-то! Мне не до его дебильных словечек, идиотских штучек и дурацких обвинений! Даже, если я очень виновата перед ним! Не хочу его вообще видеть!!!
Громко вдыхаю-выдыхаю воздух, стараясь делать это размеренно.
Набираю ЕГО номер. Добавляю голосу вежливости, спокойствия. Это же легко, да?
– Привет, Крис. Ждете?
Меня немного вводит в ступор его будничное «вы». Как будто в норме вещей. Если не забыл, что я с сыном, зачем вообще сейчас приезжать и опять клевать мне мозг? Я прекрасно понимаю, почему он вцепился в меня мертвой хваткой. В прошлый раз отпустил, но сейчас добьет точно! Ну отдам я ему эти деньги, Господи! Заработаю и отдам! «Когда-нибудь…» – добивает внутренний голос.
– Нет. Гордей, мне сейчас не до споров, у меня есть дела поважнее. Давай «мои» долги, – делаю упор на слово «мои», – обсудим позже.
– Да я вообще не за этим, я на пятнадцать минут. Хочу вас кое с кем познакомить.
Душа уходит в пятки. С кем…познакомить? Я уже почти паникую. Он снова привёз адвоката? А может, сразу нотариуса? Кого ещё из своих кровопийц он решил на меня натравить?! Ну только не это… зачем при ребёнке-то?!
– Давай на работе пообщаемся? Пожалуйста, Гордей. Мы с сыном во дворе. Вышли немного подышать воздухом.
– Потом необходимость отпадёт. В общем, ждите, – короткое жесткое приказание сбивает с ног и вызывает бурю возмущения.
В трубке раздаются короткие гудки, а я расстроенно всматриваюсь вдаль. Ну что за человек, а?! Все делает только так, как считает нужным.
Но самое неприятное… всегда так было. Именно это мне в нем так нравилось. Он плевал на чужое мнение. Для него было важно только его собственное…
Малыш дёргает меня за руку и тащит на качели. До этого момента мы были одни на площадке.
– Ты покататься решил? – присаживаюсь на корточки и всматриваюсь в родное личико.
Сын радостно подпрыгивает и громко отвечает: «Да!»
Это единственное слово, которое он произносит. Зато бодро и уверенно. С гордостью.
– Конечно, милый, пойдём.
Наблюдаю, как он сосредоточенно взбирается на высокие качели, и умиляюсь. Как же я его люблю! Мой мальчик.
– Держись крепко, – знаю, что ни к чему, сынок и так всегда хорошо держится, но я зачем-то каждый раз это произношу.
Раскачиваю малыша и отхожу на шаг в сторону. Приветливо улыбаюсь мальчику, что занял соседние качели. Его тоже подстраховывает мама. Девушка счастливо смотрит на сына, потом на меня, затем в сторону… и вдруг… она немного приосанивается, вздёргивает подбородок. Смазанным движением проводит пальцами по волосам. И вновь смотрит на сына, на этот раз смущённо.
С удивлением ловлю на себе косые взгляды ещё двух проходящих мимо девушке. Чего это они? Отворачиваюсь, отталкивая от себя качели, и чуть не подпрыгиваю от неожиданности.
– Привет, – раздаётся совсем рядом знакомый голос. – Я вас нашёл.
С неудовольствием перехватываю тёмный искристый взгляд.
– Да. Я вижу.
Вот почему девчонки так застеснялись. Его заметили. Ну надо ж так. Прям зарделись.
Гордей приветливо смотрит на сына и здоровается, присаживаясь на корточки. А меня берет ступор. Надежда, что этой встречи никогда не произойдет, корчится в муках.