Я вздрагиваю, когда моего слуха касается громкая мелодия вызова. Шарахаюсь в сторону, иначе аура Гордея, его сила и распущенность точно затащат в воспоминания.
Гордей следует за мной и до телефона дотягивается первым.
– Какого черта ты трогаешь мои вещи?!
Но он на меня не обращает совершенно никакого внимания. Не торопясь принимает вызов и включает громкую связь.
– Кристина! Андрюшу рвёт уже третий раз за последние полчаса! – кабинет наполняется взволнованным голосом сестры. – Я вызвала скорую! Но он просто никакущий! Весь бледный! Лёг и даже вставать не хочет! А я до тебя только сейчас смогла дозвониться!
*****
Даже не помню, как я оказалась в машине. Поворачиваю ключ зажигания трясущимися руками, с трудом проглатывая ком в горле. Мой маленький зайчик! Как ему плохо! Лида сказала, что ему очень страшно и он плачет. Надеюсь, я успею до приезда скорой!
Ну что же это, а?!
Стараюсь плавно жать на педаль, но машина как будто чувствует мое состояние и начинает бунтовать: срывается с места слишком резко, и я тут же жму на тормоз! Так, всё. Я сейчас спокойно выезжаю и еду к сыну. Черт! Черт! Черт! Ну вот, осталось только соседнюю машину покалечить!
Внутри все трясётся. Нужно успокоиться. Отравление – это, конечно, ужасно, но не конец света. Я должна быть рядом с ним, чтобы ему не было страшно. Это впервые у нас…
Так, ладно. Плааавненько жмём на педаль… осторожно выезжаем…. Судорожно жму на тормоз, готовая открыть окно и орать, как последняя идиотка, на какого-то олуха на чёрном БМВ. Ну куда ты прешь-то, а!!! Вот куда он выезжает?!
Тук-тук-тук. Резко подпрыгиваю от осторожного постукивания в окно. Поворачиваю голову. Гордей крутит в воздухе пальцами, просит опустить стекло. Вместо этого я распахиваю дверь и выбираюсь из машины. Я вся на нервах, ничего не могу с собой поделать: как представлю своего малыша всего в слезах, свернувшегося в комочек… а меня нет рядом… внутри армагеддон какой-то.
– Кристина, давай-ка ты по-хорошему отдашь мне ключи и постараешься взять себя в руки. Тебе сейчас нельзя за руль, ты угробишься.
– Сыну плохо. Мне домой надо срочно.
– Прекрасно, – что прекрасно?! Берет меня за руку и, как бездушную куклу, ведёт за собой. Обходим машину, и он распахивает дверь. – Я тебя отвезу. Так ты хотя бы живой доедешь. Если хочешь, можем на моей машине…
– Нет, мне своя под окнами нужна.
– Надеюсь, ребёнка не возишь? Ты очень плохо ездишь, – замечает с осуждением. – Садись.
Хочется возразить, но нечем. Я затравленно смотрю на него, но не могу не понимать, что он говорит здравые вещи. Да, я не очень хороший водитель. Пока что. Доехать сейчас с ним безопаснее, чем самой, и выгоднее, чем на такси, потому что тогда восьмилетний Опель будет под рукой в случае необходимости.
Особо не раздумывая, молча занимаю предложенное место, и рядом со мной аккуратно закрывается дверь с тихим щелчком.
– Адрес нужен?
Насмешливый взгляд стал мне ответом. Ну да. Мужчина ведь меня «подвозил» недавно. Чтобы он-то, и забыл?
– Пристегнись лучше.
Доехали мы в гробовом молчании. Лишь припарковавшись он позволил себе очередное замечание:
– Отвратительная машина.
Кажется, он не заметил моего разъярённого взгляда.
– Тебе ее надо в сервис отвезти, подшаманить.
– Не до этого сейчас, – хватаюсь за ручку двери.
– Филатову твоему не до тебя было, когда ты это дерьмо купила. Кстати, на свои бабки, да?
– Какая разница?! – зло огрызаюсь.
– А такая. Он тебе даже тачку нормальную зажал!
Медленно выдыхаю воздух и произношу, как мне кажется, примирительные слова:
– Гордей, у тебя нет права лезть со своими упреками в мою жизнь. Но я тебе до сих пор искренне благодарна за то, что оплатил сестре лечение, когда больше помочь было некому.
– Пожалуйста, – выплёвывает мне в лицо. – Но я не об этом.
Грациозным прыжком вслед за мной выбирается из машины, блокирует Опель и следует за мной по пятам.
– Огромное спасибо, что подвёз. Хорошего вечера, – вырываю ключи у него из рук.
Тут к подъезду подъезжает скорая, и я бегу к ним. А телефон начинает разрываться. Лида!