— Держись крепче, иначе я тебя покусаю.
У меня скрутило живот, и я специально опустила руку ниже на дюйм по стене. Мэйсон схватил меня, сильно впившись пальцами в бедра.
— Господи Иисусе, — простонала я.
— Черт, на вкус ты слаще рая, — убрав язык, он прикусил меня за внутреннюю сторону бедра. — Не уверен, что когда-нибудь смогу тобой насытиться.
Я знала, что это лишь дань нашей фантазии, но его слова отозвались внутри волной удовольствия.
— У Халка зверский аппетит? — пошутила я, после чего мне пришлось проглотить стон, когда Мэйсон поднялся, переворачивая меня и прижимая мои твердые соски к холодной плитке, а потом стал вдавливать свой толстый член мне в задницу.
— До тебя и не догадывался насколько зверский.
Из глаз снова полились слезы, смешиваясь с водой, и я стала судорожно хватать ртом воздух, чтобы хоть как-то отдыхаться под горячими струями. Принявшись смывать пену с волос, я услышала, как заорала дымовая сигнализация, и поскользнулась, чудом успев ухватиться за занавеску, чтобы не убиться в ванной. Высунув из-под душа голову, я посмотрела на телефон, где устанавливала таймер, и поняла, что он разрядился. Полностью обнаженная, с густой пеной в волосах, с которой шампунь стекала прямо в глаза, я побежала на место преступления, чтобы вытащить очередную испорченную партию печенья.
— Да что же это такое, черт возьми?! Глупое печенье! — воскликнула я, бросая прихватку через всю кухню. Она врезалась цветок и сбила горшок, который свалился на пол и разбился. Земля рассыпалась по всему полу. Происходящее идеально вписывалось в метафору, описывающую мою жизнь с тех пор, как в нее вошел Мэйсон Блэквелл.
Шантажист. Обманщик. Преступник.
Я вспомнила, как боролась с тошнотой в родительском доме, пока тетя Лилиан давала показания. Что Мэйсону не восемнадцать. Он никогда не был студентом университета. Лишь одержимым моей тетей, и использовал меня, чтобы до нее добраться. Мэйсон угрожал раскрыть мой темный секрет университету и моей семье, если Лилиан не поддастся его болезненной потребности. Выходило, что Мэйсон даже никогда не хотел меня. Он желал мою тетю.
— Мэйсон много раз повторял, что следил за мной с тех пор, как их забрали из нашего дома. Я просто пыталась помочь ему. Мы с мужем хотели лучшего для этих детей.
Я прикрыла рот рукой, боясь расстаться с небольшим количеством еды, что еще осталась в животе. Этого просто не могло быть. Я не могла оказаться такой глупой и слепой.
— Меган, — окликнул меня отец, даже не скрывая гнев. Я подняла взгляд, уверенная, что сейчас была чрезвычайно бледной. — Ты это слышала? Чтобы больше никогда с ним не виделась. Тебе повезло, что у меня достаточно средств, чтобы замять этот позорный скандал. Как ты вообще могла? Ты помнишь свою фамилию? А наследие? Неужели у тебя нет никакого уважения ни к себе, ни к своей карьере? Ты так ненавидишь свою семью?
Пытаясь отдышаться, я вытерла мокрые щеки. Все наши отношения были уловкой. Мэйсон лгал мне. Дурачил. А может, я настолько была поглощена фантазией о нас, что просто не замечала ни единого знака. Но все казалось таким реальным. Подлинным. Я все сильнее раскрывала перед ним сердце с каждым его новым обещанием. Однако все было фарсом. Он лишь пытался подобраться ко мне ближе, чтобы добыть побольше материалов для шантажа.
— Черт бы тебя побрал, — я схватила другую прихватку и счистила испорченное печенье. — Вот тебе и советы Марты Стюарт, у тебя никак не выходит наполнить дом ароматом сладкого сахарного печенья, — я грустно посмеялась над собой и выбросила печенье.
Я переживала не только из-за предательства Мэйсона. Еще мне было стыдно увидеть разочарование в глазах матери. Гнев отца. Узнав о моем секрете, он даже не захотел смотреть на меня. Я всю жизнь старалась заставить родителей мной гордиться, и в одно мгновение все разрушила. Из-за глупых желаний и одного парня, с которым, наконец, захотелось быть самой собой.
— Да, только этого парня на самом деле не существует, — я положила прихватку и достала из холодильника замороженную пиццу.