Ее мягкие теплые пальцы придерживали пальцы Алекса, которому было и приятно, и не по себе.
— Знаешь, мне редко доводилось видеть столь совершенную линию сердца! Тебя ждет великая любовь, это я тебе предсказываю.
Наступило молчание; потом дама поглядела на него, лукаво прищурившись:
— Но у тебя, может быть, уже есть возлюбленная?
— Нет, — промямлил Алекс, а Бриско прыснул.
— Великая, прекрасная, долгая-долгая любовь… — мечтательно проговорила дама. — Везет же тебе!
Алекс не знал, куда деваться.
— Спасибо… — неловко бросил он, лишь бы скорей отделаться, и отнял руку.
Теперь настала очередь Бриско, и он уже нетерпеливо тянул руку к даме. Та — странное дело! — не спешила ее взять. Она только взглянула издали на раскрытую ладонь Бриско, но того, что увидела, было достаточно, чтоб она совершенно преобразилась. Несколько секунд она была на себя не похожа. Как будто забыла роль, которую только что играла. Или, скорее, как будто другая женщина, твердая, может, и жестокая, скрывалась под личиной прежней, а тут заняла ее место — так резко и хищно обозначилась горбинка на носу, таким холодным желтым огнем засветились глаза.
— Покажи-ка… — проговорила она и медленно, очень медленно потянулась к ладони Бриско, взяла ее в обе руки и стала вглядываться.
— Да… да… — прошептала она. — Вот оно… Ты…
— У меня тоже великолепная линия сердца? — спросил мальчик.
— Да, то есть нет, я хотела сказать, ты…
Казалось, эту женщину, еще секунду назад такую хладнокровную и уверенную в себе, сейчас целиком захватило какое-то необычайно сильное чувство.
Тележка еле ползла по земляной галерее. Пассажиры чуть не задевали головами низкий потолок. Чем дальше, тем отчетливее становилось впечатление, что они едут по заброшенному тоннелю, который никуда не ведет.
— Эй! — воскликнул Алекс. — Где это мы? Похоже, мы заблудились!
— Н-да, — согласился Бриско, — я тут никогда не проезжал!
— Не беспокойтесь, — сказала дама, не сводя глаз с раскрытой ладони Бриско, — это просто объезд. Вам разве не сказали?
Нет, госпожа Хольм ничего им не говорила, и Алекс не мог отделаться от мысли, что такого вообще быть не может. Эта добрая душа ни за какие блага в мире не пренебрегла бы своей обязанностью предупредить их, если б что-то знала. У него тревожно заныло в груди. Он потянулся к красной ручке, готовый дернуть за нее. Но эта попытка была немедленно пресечена. Длинные изящные пальцы дамы сомкнулись на его локте, и Алекса поразила крепость ее хватки.
— Не трогай! — рявкнула она; потом, спохватившись, добавила мягко: — Не надо, мой мальчик, оставь. Мы уже вот-вот приедем.
Тележка натужно скрипела. Они ехали по длинной темной штольне, которая становилась все уже и уже. Мальчики теснее прижались друг к другу.
— Смотри, — прошептал Бриско, показывая пальцем вперед и вниз, — похоже, тележку-то тащат на веревке! Вон, по земле тянется!
— Да, что-то тут не так. И едет не как всегда…
В самом деле, вместо обычного ровного хода тележка двигалась рывками, словно тот, кто тянул ее, там, на том конце, не знал своего дела.
— Куда мы едем, как ты думаешь? — шепотом спросил Бриско.
— Не знаю…
Наконец далеко впереди что-то засветилось — вроде полоски света из-под двери.
— Вот и приехали… — сказала дама.
Это действительно была дверь — грубо сколоченная из неструганых досок и такая низкая, что пролезть в нее можно было только на четвереньках. Галерея упиралась в нее и на этом кончалась. Тележка ткнулась в дверь. Дама, не вылезая, извернулась на сиденье и постучала. Никто не ответил, и она с силой ударила в дверь кулаком.
— Эт’вы, мадам? — отозвался из-за двери хриплый голос.
— Кто же еще, дурень! Брось веревку и открывай!
Перекосившаяся дверь заскребла по полу, взвизгнули петли, и в галерею хлынул ослепительный дневной свет. Все трое пассажиров заслонили глаза ладонями.
Дальше все произошло очень быстро. В проеме появилась чья-то огромная взъерошенная голова. Какой-то человек-кабан. Он вполз на четвереньках и кратко спросил:
— Который?
— Вот этот! — сказала дама, показывая на Бриско.
Человек протянул огромную ручищу, ухватил Бриско за ворот, сдернул с сиденья и поволок.
— Бриско! — закричал Алекс, цепляясь за брата.
Дама еще раз продемонстрировала свою недюжинную силу: она так ударила Алекса по руке, что он от боли разжал пальцы.
Едва здоровяк со своим пленником скрылся за дверью, она соскочила с тележки и поползла следом, не обращая внимания на месиво грязи и снега, тут же перепачкавшее ее одежду и колени.