– Конечно. Только не говори мне, что вам это не приходило в голову, и вы не знали, что не сможете жить здесь, как раньше. Изабел только недавно исполнилось шестнадцать – у нее, разумеется, должен быть опекун.
Крошечные зернышки страха дали первые ростки.
– Но у Изабел никого нет. Ее бабушка по матери слишком стара и больна, да она и не захочет покинуть свой дом в Англии, чтобы переехать в Баллачармиш.
Она не договорила, увидев выражение глаз Кирона.
– Боже правый! – воскликнула она с побелевшим лицом, наконец-то начиная понимать, что все это для них значит.
Они стояли в саду. Кирон нежно взял ее за руку, подвел к чугунной, выкрашенной в белый цвет скамейке и усадил.
– Я не верю, не могу поверить, – слабым голосом произнесла она. – Ты хочешь сказать, Изабел придется покинуть Баллачармиш?
Он утвердительно кивнул, его выразительное, с крупными чертами лицо было печально.
– Не одной Изабел, – медленно произнес он. – Ты никогда не думала, какие распоряжения лорд Клэнмар может оставить в отношении тебя?
Маура покачала головой, не спуская с него глаз. До нее, наконец, дошло, о чем говорит Кирон, и она ужаснулась. Кирон понял состояние Мауры и попытался ее успокоить:
– Не бойся, дорогая. Лорд Клэнмар знал, как сильно вы с Изабел любите Баллачармиш. Я уверен, он оставил соответствующие распоряжения.
– А если нет?
– Тогда наше с тобой будущее покрыто мраком неизвестности.
У Мауры округлились глаза.
– Но ты, надеюсь, останешься здесь управляющим? Новому лорду Клэнмару, кто бы он ни был, все равно потребуется управляющий.
– Кто знает? – Кирон едва заметно пожал плечами. – Он запросто может назначить нового управляющего, а может вообще продать и дом, и поместье.
Маура молчала. Она была не в состоянии вымолвить ни слова.
– …и вышеупомянутый новый лорд Клэнмар назначается опекуном леди Дэлзил. – Дублинский стряпчий с видимым облегчением закончил читать завещание.
Изабел и Маура растерянно посмотрели через стол друг на друга.
– А лорд… – нерешительно начала Изабел, ей было невыносимо трудно называть этим привычным именем не дедушку, а его кузена, к которому по наследству перешел титул. – А лорд Клэнмар захочет переехать сюда, в Баллачармиш?
Стряпчий смутился. Вскрытие завещания в отсутствие законного наследника всегда было весьма щекотливым делом.
– Не могу сказать, леди Дэлзил. Как вам известно, новый лорд Клэнмар не отличается завидным здоровьем, он и сегодня не смог присутствовать на чтении завещания из-за неважного самочувствия. Что касается вас, он передал распоряжение, чтобы вы в сопровождении друга вашего дедушки, мисс Марлоу, приехали к нему в Лондон.
– А Маура? – с дрожью в голосе спросила Изабел. – Маура тоже поедет с нами?
Стряпчий избегал взгляда Изабел, он хорошо помнил последний разговор с покойным лордом Клэнмаром, после которого составил по его просьбе новое завещание, так и оставшееся неподписанным.
– Этого я сказать не могу, леди Дэлзил. Конечно, нового лорда Клэнмара известили о ваших обстоятельствах… что у вас есть компаньонка…
Он не смог продолжать. Компаньонка Изабел – ее сводная сестра, а девушки не знают об этом. Он – единственный человек, которому известно, что их связывают родственные узы. Внезапная смерть лорда Клэнмара поставила его в затруднительное положение. Если он промолчит, девушки так и не узнают о своем родстве. Но как им сказать об этом? У него нет доказательств, нет никаких документов. После мучительных раздумий молодой человек пришел к заключению, что лучше всего промолчать. У покойного лорда Клэнмара было более чем достаточно времени рассказать девушкам об их родстве. Он этого не сделал, значит, так тому и быть. Его, стряпчего, это не касается. Немного успокоившись, он продолжил:
– Я еще не получил никаких указаний относительно мисс Сэлливан, но постараюсь выяснить намерения его светлости.
Позже, когда они уже в сумерках приближались к небольшому семейному кладбищу, где похоронили лорда Клэнмара, Маура обреченно сказала:
– Даже если бы новый лорд Клэнмар и распорядился, чтобы я сопровождала тебя в Лондон, я все равно не смогла бы, Изабел. Я не могу оставить маму.
Они одновременно подумали об Элен и Китти, которые столько времени ухаживали за больной Мэри, и о том, что теперь, очевидно, этому пришел конец. Девушки молчали. У них не было сил обсуждать это вслух. Китти и Элен получат распоряжение вернуться в Баллачармиш, возврата к прошлому не будет. Баллачармиш перестал быть для них родным домом. Но еще тяжелее была мысль о том, что их разлучают. Они нарезали по букету роз, чтобы положить их на могильный холмик вместо искусственных восковых лилий, которыми украсили его в день похорон. Девушки вспоминали счастливые, беззаботные дни, когда они втроем сажали эти розы, а Кирон им помогал. Ничего этого больше не будет. Не будет споров о теории Дарвина или о гражданской войне в Америке. Не будет увлекательных прогулок к подножию гор Кидин и Лугнаквиллия. Девушки с нежностью поцеловали розы, положили их на могильный холмик и повернули в сторону Баллачармиша. Багряно-красное солнце опускалось за озеро Суир.
– Я должна уехать через две недели, – сказала Изабел дрожащим голосом, читая письмо, украшенное гербом Клэнмаров. – Мисс Марлоу останется с нами до отъезда, она же поедет со мной в Лондон.
Изабел лежала, ей принесли завтрак в постель. Маура подошла к окну. Она только что вернулась со своей ежедневной верховой прогулки по утрам. Подол ее юбки намок от росы. Маура смотрела на луга и пастбища, понимая, что сейчас услышит известие, которого так страшилась. Маура не хотела, чтобы Изабел увидела ее глаза в этот миг.
За спиной Мауры Изабел положила письмо на поднос с завтраком и испуганно сказала:
– Баллачармиш закроют. Новый лорд Клэнмар пишет, что недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы жить здесь, и не испытывает ни малейшего желания приезжать сюда. – Безудержные слезы хлынули у нее из глаз. – Я не вынесу этого. Почему нельзя, чтобы Баллачармиш был мой? Почему он должен принадлежать человеку, который никогда его не видел, и видеть не хочет? Почему дедушка не предупредил нас о том, что может случиться после его смерти?
– Потому что не знал, – ответила Маура. Боль в сердце была так сильна, что девушка не знала, как с ней справиться. – Возможно, его наследник все же решит поселиться в Баллачармише, и мы будем жить здесь, как прежде.
– Может быть, когда мне исполнится двадцать один год, лорд Клэнмар разрешит мне сюда вернуться? – Изабел вдруг загорелась надеждой. – Тогда мы снова будем вместе, и твоя мама сможет жить с нами, и Кирон опять будет управляющим.
Кирон. Маура еще крепче сжала руки. Новый управляющий уже назначен, Кирон собирается на юг, в Уотерфорд, управляющим к лорду Байсестеру. Когда Изабел уедет в Лондон, у Мауры не останется никого, кроме матери.
Спустя два дня Кирон примчался верхом в Баллачармиш с известием, которого он сам давно уже ожидал и боялся. Ночью умерла Мэри Сэлливан.
– Неправда! Ей же стало лучше! Вчера она совсем отчетливо произнесла мое имя. – Маура смотрела на него, не веря его словам.
– Мне очень жаль, – неловко сказал Кирон, его лицо, покрытое бронзовым загаром, осунулось. – Элен говорит, что она умерла, не мучаясь. Просто заснула и не проснулась.
– Боже правый! – Маура закрыла лицо руками. – Обними меня, Кирон, обними покрепче!
Он с готовностью прижал девушку к своей широкой груди, и впервые за всю страшную неделю Маура разрыдалась. Она оплакивала лорда Клэнмара, свою мать, Баллачармиш. Она плакала и плакала, сердце у нее разрывалось. Кирон прижимал Мауру к себе и гладил по голове большой сильной рукой.
– Во всяком случае, у тебя теперь есть будущее, – заговорил он, когда Маура немного утихла. – Ты можешь поехать с Изабел в Лондон. Ты не останешься одна.
– Ты прав, – согласилась Маура с последними словами Кирона. Она отерла рукой слезы с лица и посмотрела на юношу. Маура была очень бледна, глаза так потемнели от горя, что зрачков не было видно. – Кирон, ты свяжешься со священником, поможешь с похоронами?