Она не стала протестовать, хоть и погрустнела заметно - и Бертрану было совершенно нечего сказать ей в утешение, кроме банального “я вернусь”, которое все равно ничего не исправило бы здесь и сейчас.
- Ладно. Погоди минутку…
Пока она перерывала ящики стоявшего в прихожей комода, Бертран кое-как привел себя в порядок: поправил одежду, пригладил волосы, в мусорном ящике на кухне оставил использованный презерватив. В голове его понемногу прояснялось, но он по-прежнему не чувствовал ни отрезвления, ни охлаждения, не возникло у него даже мысли о том, что он совершил что-то глупое и необдуманное - если и должен был прийти конец наваждению, то только не сегодня.
- Вот! - Хильди бросила ему что-то блестящее, что он, изловчившись, все-таки смог поймать; это оказалась связка из двух ключей, и при виде ее Бертран отчего-то ощутил себя подлецом. - Держи. На всякий случай. Можешь приходить и уходить, когда захочешь.
- Хильди, ты… - он хотел сказать ей, что не стоит просто так доверять свое жилище человеку, которого едва успела узнать, но вовремя сообразил, насколько абсурдным будет такой упрек. - Хорошо. Спасибо.
Связку он положил в карман и машинально ощупывал его на протяжении всего времени, что занял путь обратно до министерства, будто бы в подтверждение: ему ничего не привиделось и не приснилось. Уже поднимаясь к себе, он сообразил, что не придумал заранее, как будет объяснять свою отлучку, если на то будет необходимость, но задуматься об этом ему не дал буквально влетевший в него Микаэль.
- Берти! Наконец-то!
Нельзя было не увидеть, что он порядком взбудоражен: глаза его горели, на лице бродило выражение человека, готового вот-вот рассказать потрясающую историю, но сдерживающегося из последних сил.
- Что такое случилось? - осведомился Бертран, хмурясь. - Пошли, поговорим в кабинете.
До кабинета Микаэль дотерпел с явным трудом - поспешно захлопнул дверь, чтобы ничего из сказанного не долетело до ушей секретаря, и сказал громким шепотом, с явным трудом стараясь не расхохотаться:
- Патрис! Представляешь, Кларисса его застукала!
Бертран, успевший взять со стола бумаги, едва не выронил их.
- Что?
- Кларисса, - повторил Микаэль, четко выговаривая каждое слово, наверняка решив, что Бертран от шока не понял смысл сказанного, - застукала Патриса с его помощницей. В самом недвусмысленном положении, прямо на его столе! Оказалось, они уже пару месяцев так развлекаются! Скандал был - сам понимаешь. Все очень надеются, что это не попадет в прессу, хотя я считаю, что скорее Титаник поднимется со дна и продолжит свой маршрут через Атлантику…
Бертран молча опустился за стол, не в состоянии составить из множества слов, роящихся у него в голове, одно хоть сколько-нибудь осмысленное предложение.
- Так, - вот и все, что он мог сказать в ответ на Микаэлево трещание.
- Фейерхете уже узнал. Он в ярости! Говорит, что если ему придется делать перестановки в кабинете из-за того, что премьер-министра не поделили жена и любовница - он снесет головы всем троим.
- Так, - повторил Бертран и снова умолк. Микаэль хмыкнул:
- Похоже, тебе надо переварить потрясающую новость. Ладно, пойду еще кого-нибудь обрадую…
Он ушел, оставив Бертрана в кабинете, за окнами которого простерлась опустившаяся мгла, заслонившая собой город. Бертран сидел на своем месте, безжизненно глядя перед собой - примерно в ту область стола, где раньше стоял так раздражавший его маятник Ньютона.
========== Глава 8. Чернота ==========
03.05.2017
“Бешеная пчела”
12:45 “Только вместе с этим мерзавцем”: повлияет ли на состав правительства семейная драма Патриса Альверна?
<…>Госпожа Байер, состоявшая в браке с Альверном с 2006 года (при замужестве она отказалась менять фамилию, подавая электорату пример того, что значат прогрессивные и равноправные отношения между супругами), никак не комментировала развод, однако, по свидетельству нашего источника, весьма резко отреагировала на предположение, что она может покинуть занимаемый ей с 2015 года пост министра экономики. “Только вместе с этим мерзавцем”, - вот что она ответила на вопрос одного из коллег, не станет ли для нее разочарование в Альверне поводом выйти из состава правительства. Довольно исчерпывающе! Вместе с тем на последнем опубликованном фото с заседания кабинета министров можно увидеть, что Кларисса, обычно занимавшая кресло по левую руку от премьера, предпочла поменяться местами с министром труда Бертраном Одельхардом - интересно, не возникли ли по этому поводу вопросы у протокольной службы?
[фото]
(с) “Бешеная пчела”, 2017 год. Нелицензированное копирование запрещено.
Впрочем, непохоже, чтобы кто-то испытывал сильное недовольство по поводу перестановки - в первую очередь, сам Альверн, чья жизнь, по нашим сведениям, и без того подверглась большой опасности, когда госпожа Байер стала неожиданной свидетельницей его похождений. Выражаем надежду на то, что премьер-министр найдет общий язык с особо щепетильными поборниками протокола - от этого, в конце концов, может зависеть судьба Бакардии.
Передаем также наши лучшие пожелания господину Одельхарду. Источник “Бешеной пчелы” сообщил, что в былые времена проявления мимолетной супружеской нежности были для Альверна в порядке вещей и, более того, помогали ему успокоиться и остыть - что ж, теперь ему придется в спешном порядке отказываться от привычки в особенно нервные моменты заседаний щупать за бедро или колено своего соседа слева! <…>
***
“Бакардия сегодня”
13:00 Идельфина Мейрхельд: “Больше всех рассуждают о необходимости перемен те, кто меньше всех к ним приспособлен”
<…> - Долгое время вы считались коллегами и соратниками по партии: вы и Фейерхете, Альверн, Бергманн…
- Да, и я совершенно этого не скрываю. Тем более - именно тогда я достаточно близко знала перечисленных вами людей, чтобы понять их способ и стиль мышления. Могу сказать вам точно: весь тот “новый мир”, о котором они говорят нам без устали, на самом деле ни что иное, как мир “старый” - тот самый мир, который нам пытаются навязать без малого сорок лет! Тратьте меньше, работайте больше, привыкайте к тому, что вам никто ничего не должен - нам подают это под разными соусами, но суть остается неизменной. Они говорят: вот залог прогресса! Но о каком прогрессе может идти речь, когда страна с каждым годом катится все дальше назад?
- Известно ли вам, что Леопольд фон Фирехтин выступил вчера с подобными сентенциями в адрес правительства? Коммюнике “Движения за единую Бакардию”, посвященное проблемам миграционной политики, заключало в себе заявления, схожие с вашими…
- Слушайте, почему вы спрашиваете меня о Фирехтине? Я понимаю: вам нравится сталкивать меня с ним, вы рады возможности устроить из этого шоу, надеясь, что если один из участников спора ведет себя как клоун - значит, клоунами можно выставить обоих. Вы для этого меня позвали? Фирехтин - очень специфический господин, но он… как бы сказать?.. живет в своем мире, который имеет весьма мало общего с реальностью. В чем смысл лишний раз рассуждать о нем? Я предпочитаю обращаться к тем, кто имеет возможность действительно повлиять на то, что происходит в стране, а не сотрясает воздух пространными рассуждениями о “великой Бакардии” и “возвращении к корням”. А в качестве кого вы предлагаете мне воспринимать господина Фирехтина? Верьте или нет - если я захочу поучаствовать в исторической дискуссии, то найду для этого более компетентного оппонента…
<…>
***
Бертран отпер дверь, сделал шаг в полумрак коридора.
- Хильди?
Никто не ответил ему, не поторопился выйти ему навстречу, и в тишине этой Бертрану почудилось что-то зловещее - будто зря он торопился, с трудом выкроив себе полчаса, будто окончательно и безвозвратно опоздал, а за время его отсутствия случилось нечто, что уже никак нельзя было исправить.
- Хильди? - повторил он нерешительно, прислушиваясь. Из-за закрытой двери ванной донесся неясный шум, похожий на плеск воды - тишина расступилась, увлекая за собой и внезапный приступ беспричинной тревоги. Бертран даже усмехнулся своей внезапной впечатлительности - обычно таковая была ему не свойственна, но он успел уже свыкнуться с тем, что в квартире этой все словно бы идет наперекор обыкновенному положению вещей.