— Василий!
Голос сестры заставил его оторваться от созерцания пятна и обратить внимание на сидящего напротив Сцинариона.
— Ты слышишь, о чем говорит Варсаний? — В тоне августы мелькнуло злое раздражение. Последние дни дались ей нелегко. Убедить даже своих легатов поддержать Василия было непросто, а дикари так вообще не желали разговаривать с женщиной. От брата помощи было не дождаться — он только все портил своей хандрой и капризами. Всю тяжесть переговоров ей приходилось тащить на себе, и тут, как бы Зоя ни относилась к Варсанию, она должна была признать — без его помощи все ее замыслы рухнули бы в первый же день.
Сейчас глава имперской канцелярии излагал свой план по выходу из положения, и хотя Зоя сразу поняла, в какое дерьмо втягивает их Варсаний, ей приходилось слушать, поскольку альтернативу она действительно не видела. Голова была абсолютно пуста, не считая понимания, что с противоположной стороной необходимо договариваться, пока на руках есть еще хоть какие-то козыри.
Одергивая брата, Зоя совершенно не надеялась услышать от него что-нибудь путное — просто она была раздражена и на кого-то это все надо было выплеснуть.
— Так что, так и будешь молчать и пялиться на потолок, как идиот⁈ — сестра повысила голос, и Василий, обиженно поджав губы, прогундел:
— Я не расслышал, о чем ты говорил, Варсаний.
Скрыв за маской понимания усмешку, Великий логофет чуть склонил голову.
— Конечно, мой император! На первый взгляд, суть моего предложения покажется вам неприемлемой, я сам не сразу смог согласиться с собой, но… — Сцинарион выразительно развел руками. — Другого выхода я не вижу.
По лицу Василия пробежала волна нетерпения.
— Не тяни, Варсаний! О чем ты?
Бросив короткий взгляд на августу, логофет начал повторять то, что уже изложил минуту назад:
— Совершенно очевидно, на данном этапе договориться с противоположной стороной практически невозможно, но и решить конфликт силовым путем мы тоже не можем. Выбить два железных легиона, окопавшихся в лагере, нереально — по крайней мере, с нашими силами.
Угрюмо молчавший Василий неожиданно раздраженно взорвался:
— Нереально! Нереально! Я устал слышать это! Меня окружают одни трусы! Четыре легиона против двух, а вам все мало! У нас есть золото, возьмите! Заплатите вождям варварской конницы и бросьте ее тоже в бой!
Зоя посмотрела на брата с жалостью, а Сцинарион, терпеливо переждав вспышку гнева, мягко продолжил:
— Варвары ненадежны. Золото они, конечно, возьмут, но на убой не пойдут. Пространство ограничено, нам негде использовать численное превосходство, а на том узком пятачке между рекой и скалами железные легионы перемелют и десятикратно превосходящие силы.
Василий затих, а в голосе Варсания послышалась убеждающая сила:
— Мой император, поймите, наши преимущества тают с каждым днем. На дикарей нельзя положиться. Сегодня они за вас, а что будет завтра, когда они вытянут из казны все золото? Потом, уже три дня, как вся армия в постоянной боевой готовности. Для имперских легионеров это не проблема, а вот варвары могут не выдержать напряжения, и как только они расслабятся, наши противники ударят. Боюсь, тогда нам уже не устоять.
Не совладав с собой, Зоя зло прервала логофета:
— Хватит уже нас пугать! Давай, излагай свой поганый план.
Подняв взгляд, Варсаний позволил себе улыбку.
— У Иоанна и Навруса тоже полно неразрешимых проблем, и я думаю, они готовы к переговорам — нужны только такие условия, при которых обе стороны сохранили бы лицо, не потеряв завоеванных позиций. Я долго ломал голову над тем, как этого достигнуть, и пришел только к одному неутешительному выводу. — Тут он тяжело вздохнул, показывая, как нелегко произнести ему эти слова, и продолжил: — На данном этапе есть только один выход из создавшегося положения — отказаться от титула императора. Как вам, мой господин, так и Иоанну.