- Помнится, Николай Матвеевич отметил, что она пожертвовала своим счастьем ради племянницы. Это говорит о замечательных душевных качествах Турусовой, – ввернул Александр – защитник людей.
- Не похоже. Судя по отношениям тёти и племянницы, они тяготились друг другом и жили, как кошка с собакой. Но, Турусова всячески демонстрировала Николаю Матвеевичу свою преданность и любовь к дочери умершей сестры. Вспомните, как он искренне хвалил свояченицу при нашей первой встрече. И только женщин, саму Анастасию да Анну Матвеевну, ей провести не удалось.
- Не пойму, куда вы клоните, - недоуменно сказал Ипатов. - Чего же она, в конце концов, добивалась?
- Я думаю, что Турусова ненавидела свою племянницу, завидовала её благополучию. А Анастасия, в свою очередь, многое видела и понимала в характере тётки. Она наверняка догадывалась и о двойной жизни Ларисы. Вполне возможно, что доктор был не первым её приключением. Вспомните рассказ Мелецкого о реакции невесты на слова Турусовой о том, что она хочет уйти в монастырь. Девушка очень ярко отметила степень благочестивости этой женщины. Я, как уже сказал, склонен думать, что пока росла Настя, Лариса Аркадьевна мечтала заполучить Николая Матвеевича. Судя по тому, как он о ней отзывался, она перед ним играла роль жертвенной и благонравной девицы. Может всё и сложилось бы так, как задумала Турусова, но овдовела Залесская, и мечта растаяла. Арефьев не устоял перед чарами Надежды Петровны, а может и раньше был к ней неравнодушен. Ситуация для Ларисы Аркадьевны сложилась аховая. После своей свадьбы Николай Матвеевич вряд ли стал бы держать в доме достаточно молодую ещё, свободную женщину. Тем более, что Анастасия собралась замуж и тоже покидала дом Арефьева. Больших денег он бы ей точно не дал. Сами видели аппетит чаровницы. Да и зачем ей деньги, постнице? Она сама приучила его к мысли, что выше мирских соблазнов. А ведь за годы проживания в довольстве у Турусовой выработался определённый стиль жизни и вполне респектабельные привычки. В одночасье всё улетучивалось, как дым, и она становилась помехой всем. Наследства ей ждать неоткуда. Деньги сестры и зятя уплывали замужней Анастасии. И, заметьте, деньги огромные. Тут уж постарался Николай Матвеевич – прирастил капитал. Анастасия тётку терпеть не могла и не дала бы ей ни копейки. Что оставалось Турусовой? Идти к кому-нибудь в богатый дом приживалкой-гувернанткой или униженно принимать содержание от богатых родственников? Это после такой-то привольной жизни у Арефьева в качестве чуть ли не хозяйки! По всей вероятности, Лариса Аркадьевна самому Николаю Матвеевичу зла не желала. А может и связывало их в прошлом что-то большее, да не сложилось. Ведь жили они под одной крышей столько лет – кто знает, что там было! А вот племянницу свою, скорее всего, она терпеть не могла и наверняка считала несправедливым, что ей ничего не досталось от денег сестры. Теперь о Зяблицком. Уж не знаю, каким манером, какими ухищрениями, но, она заполучила доктора со всеми потрохами. Может, изучила его характер, привычки и сыграла на этом. Он ведь бывал в доме чуть ли не каждый день. А может, обрушила на него всю свою нерастраченную женскую ласку. Вполне возможно, что и сам он увидел под нарочитой невзрачностью одарённую личность и женскую красоту. Но только последствия очевидны: он был ей полностью подчинён. Эта Турусова незаурядна и, несомненно, криминально талантлива. Поверьте, что в их союзе командовала всем она. Это понятно уже по тому, что место их свиданий обустраивала она, а не он. Хотя, ему со всех сторон это было бы сподручнее. Она ведь не могла отлучаться из дома надолго без предлога! Просчитав, каким капиталом она завладеет после возможной смерти Анастасии, Турусова вероятно стала придумывать план убийства. Скорее всего, она плакалась Зяблицкому на издевательства и притеснения племянницы, чёрствость и неблагодарность всей семьи к её судьбе. А может, говорила, что Николай Матвеевич её обесчестил и бросил. Влюбленный мужчина всему верит. Одним словом, она – жертва, требующая отмщения ради справедливости. Что-нибудь в этом роде. А потом поманила его сладкой совместной жизнью в случае смерти Анастасии, которой в этом надо помочь. Ему предлагалось только заманить её в ловушку и усыпить до смерти. Наверняка, поначалу, он сопротивлялся. При этом она рыдала и говорила, что, если он ей не поможет, она наложит на себя руки и он будет в этом виноват! То есть, всё равно станет убийцей. В конце концов, Зяблицкий согласился, но медлил и тянул, сколько мог. Тем временем Анастасия собралась замуж. Предстоящая свадьба девушки могла перечеркнуть весь этот преступный план. Как законный супруг, Мелецкий наследовал бы все деньги жены. Михаил Лаврентьевич колебался, нервничал. Это заметил даже чужой человек - Шварц. Медлить было нельзя. Турусова впадала в истерику там, в Филипповском переулке, умоляла, угрожала и, наконец, добилась своего. Бедняга сдался на милость победительнице.
- А как же быть со свидетельством того же Шварца, который утверждает, что доктор с Ларисой Аркадьевной почти не общались между собой? Ведь эдакую страсть сложно утаить от посторонних глаз, - не сдавался Ипатов.
- Во-первых, конспирация. Во-вторых, они виделись почти ежедневно на тайной квартире, когда она якобы ездила в церковь или за покупками. В-третьих, я думаю, что Зяблицкий был как наркоман, который ненавидит зелье и без него уже не может. На людях он с облегчением отдыхал от дурманящего влияния своей подруги. Вот уж справедливы слова принца поэтов Ронсара : « Ни ум, ни сердце, ни душа в любви не стоят ни гроша».
- Какой ужас вы рассказываете, Вильям Яковлевич! Я даже подумать боюсь, что это может быть правдой. Нет, я не верю, она не такая. У вас просто разыгралось воображение под воздействием, извините, выпитого.
- Я вам описал самый расхожий вариант развития событий. Детали могут быть другие, но суть этого дела, я думаю, такова.
Убирая со стола посуду, Канделябров тяжело вздохнул и произнес:
- Прямых улик против этой гадины нет. Попомните мои слова: выкрутится она из этой истории, как пить дать. А денег, денег-то сколько загребёт! Они её из любой тюрьмы вытащат. И не докажешь, что по её милости померло уже четверо: двое Арефьевых, Зяблицкий и кучер больницы. Пятая – старая Арефьева на ладан дышит.
- Ну что ты каркаешь, Спиридон. А мы на что? У нас есть свидетели её встреч с Зяблицким. Будем копать дальше, – ответил Собакин.
Но, несмотря на все уверения, было видно, что в глубине души начальник согласен с доводами своего опытного помощника. Явных улик не было. Оттого и попивает он водочку, что предчувствие неудачи больно задевает его самолюбие.
- Дай Бог, конечно, - задумчиво продолжал Канделябров, - а только, Вилим Яковлевич, сколько мы с вами преступников переловили, а здесь чувствую: сбой будет.
Ипатов вдруг поднял осоловевшие глаза на Собакина и изрек:
- Прав Спиридон Кондратьевич, ох прав. Какие ужасы мы терпим от женщин. Всё! Я решил: никаких с ними отношений! Отказываюсь замечать. Игнорирую! Только чистая мужская дружба и аскеза. А как состарюсь – пойду в монастырь.
Вильям Яковлевич (прямо как Брюс на портрете) надменно, тяжелыми глазами посмотрел на буйного молодца.
- Ах вот как. Значит, Евины дочки во всём у вас виноватые? – возмущенно взревел он. – А если я расскажу тебе парочку-тройку жутких дел, которые сотворили исключительно мужчины и по мотивам, весьма далёким от влияния женского пола, ты что отречёшься и от мужчин, лишишь себя достоинства и станешь средним родом? Отдалишься, так сказать, от полов? – перешёл на «ты» изрядно хмельной Вильям Яковлевич. – Спиридон, иди сюда! Это ты ему голову заморочил? Не стыдно? Расскажи-ка этому юноше про дело Иващука. Поведай, как он убивал малолетних мальчишек из зависти к их молодости и красоте. Сколько их там было, невинных детишек – пятеро? А дело Буковкина, который трезвый (подчеркиваю) за триста рублей и золотые часы зверски убил своего хозяина с женой. Потом эти деньги проиграл в карты своему дружку и его убил с досады, что лишился денег. А Савелия Рубцова помнишь? Ипатов, спроси о нём своего дядю. Федор Кузьмич вёл это дело вместе с речной полицией. Этот урод держал кабак на Трубной и плавал на своей барже вниз по Волге. Примерный семьянин, по бабам не шлялся, пьяным не валялся. Жена – тихая, набожная женщина, мать троих детей. Так вот, этот самый Рубцов сколотил банду из своих же работников. Этакий речной пират. Грабил, убивал для наживы, чтобы скобяную лавку и склад прикупить, купцом первостатейным сделаться, детей в люди вывести. Очень он, понимаешь ли, своих детей любил. Но вот кто ему из банды перечил: без разговоров отправлял за борт со связанными руками. На воде не гнушался грабить даже мелких рыбаков. Когда всё открылось, жена с горя хотела на себя руки наложить, уже из петли вынули. Спиридон, помнишь, как ты жалел её и помогал после суда ей с детьми в другой город перебраться от стыда и позора. Что молчишь?