И вот я снова был в Школе. Снова лежал на своей кровати. Только теперь глядел в потолок.
Не знаю, сколько дней я так провел. Еду мне приносил Норвус, но я едва к ней притрагивался. Зато, когда приходил Пар, то сметал все с моих подносов. Не пропадать же добру. Гэн и Пар рассказывали мне, как дела в Школе, что они делали в Свободные дни. Но я слушал их вполуха. И только Трисса просто сидела рядом и держала меня за руку. Иногда ко мне приходил и Руфус. Я его не видел, но точно знал, что он был рядом со мной.
Так я провел целый месяц не выходя из комнаты. И, наверное, я бы еще очень долго просидел взаперти, но как-то раз ко мне заглянул Норвус. Время было уже далеко за полночь. Скорее всего он как раз обходил этажи.
— Можно? — спросил Норвус из-за двери.
Я ничего не ответил.
— Можно я войду, мой мальчик?
А вдруг он уйдет, а?
— Мальчик мой, можно я войду.
Уходи.
— Заходи.
— Спасибо. Я тут немного посижу. А то уже умаялся.
Норвус вошел и сел на кровати возле моих ног. Я лежал и глядел в потолок, и все ждал, когда же наконец смотритель уйдет.
— Представляешь, мой мальчик, сегодня мальчишки из второго класса решили сбежать в Город. И не просто сбежать, а взяли еще с собой и девочек из четвертого. Если бы они хоть прятались — так бы я сделал вид, что не заметил их. А что поделаешь? Дело молодое, все понимаю. Так они просто взяли и пошли из Школы, ни от кого не прячась. И нарвались на Верховного… прости, мой мальчик, на Верховного волшебника Корнелиуса. Слышал бы ты, как он кричал. Даже у меня бывалого уши заложило. Вот и пришлось мне школяров по комнатам разводить. А теперь еще и письма их семьям писать.
Он, похоже, собрался остаться здесь надолго. В конце концов я не выдержал:
— Что ты хочешь?
— Я? Я ничего не хочу. А вот тебе, мой мальчик, кое что нужно.
— Мне ничего не нужно.
— Ошибаешься, мой мальчик. Тебе не помешает кое что узнать.
— Мне ничего не нужно! — повторил я и отвернулся к стенке.
Норвус только хмыкнул. Я очень надеялся, что он сейчас уйдет, но не тут то было. Я перевернулся на другой бок и сказал:
— Ну, что ты хочешь мне рассказать? Говори и уходи.
Норвус только этого и ждал. Он встал, взял стул, поставил возле кровати и сел.
— Ты, мой мальчик, наверное, не знаешь, но твой дедушка тобой очень гордился.
Я фыркнул. Понятно, конечно, что Норвус хотел меня утешить, но лгать-то зачем? Я ж выродком родился, да к тому же еще и ленивым выродком. Я ж мог хотя бы на теоретика выучится, но даже не старался. Чем тут можно было гордиться?
— Твой дедушка часто говорил мне какой ты хороший, — продолжал тем временем Норвус, словно и не заметив моего настроения. — Он говорил, что ты честный, что ты верный друг.
Это я-то честный? Нет, ну я конечно всегда извинялся, если сделал что-нибудь не так. Но это только если меня поймают. Но я же все равно выродок, а это самое главное. В нашей семье никогда раньше выродков не было, так что я был самым главным позором. Сухой веткой на всем семейном древе. Так что не верил я сейчас словам Норвуса, совсем не верил.
— Норвус, я… Уходи.
Ему меня все равно не понять. Он ведь родился обычным человеком. А я выродком в семье волшебников. Нет, ему меня не понять.
Норвус наклонился ко мне ближе:
— Знаешь, мой мальчик… А ведь твой дедушка считал, что ты не выродок.
Что?! Мои глаза округлились, а я чуть не подпрыгнул на кровати. Я вскочил и уставился на Норвуса. А потом вздохнул и снова улегся. Ну да. А что еще он мог сказать. Может, сделать вид, что я поверил, и он тогда уйдет?
— Если бы он думал, что ты выродок, так не учил бы тебя волшебству, и в Школу бы не отправил. Он же был Верховным волшебником, он мог и не подчиняться правилам. Но не стал. К тому же, ты сам знаешь, что кое что можешь.
Я все это знал. И сам думал, что я какой-то неправильный выродок. Вроде бы я вообще колдовать не должен, а у меня иногда даже что-то получается. Правда, совсем не то, что нужно. Оладка перепеченная! Я уже совсем ничего не понимаю!
— А как же другие выродки? Есть же такие, как я. Мне деда говорил!
— Нет, таких, как ты, больше нет.
— Но деда говорил…
— Подумай над тем, что я сказал. — Норвус потрепал меня по голове и встал, но уходить пока не собирался. Он достал из кармана яблоко и положил возле меня. — Вот, мой мальчик, съешь. Это любимый сорт твоего почтенного дедушки.
Он сказал это и ушел тихонько, прикрыв за собой дверь, а я остался лежать и глядеть в потолок. Потом я перевернулся на бок и уткнулся носом в яблоко, от него вкусно пахло, и я, повертев его немного в руке, откусил кусочек. Еще кусочек. И еще один. Потом съел и огрызок, так что от яблока остался только хвостик.
В ту ночь я так и не уснул. Я очень, очень много думал. Наверное, за все тринадцать лет своей жизни я так долго ни разу не думал. И не о том, как бы стащить с кухни что-нибудь вкусненькое или как поинтереснее прогулять урок. Нет, я думал о том, как мне жить дальше. И я придумал.
Утром снова пришел Норвус. Он принес мне завтрак, но я на это не обратил никакого внимания. Норвус покачал головой, вздохнул и вышел, но поднос все-таки оставил.
И только когда после уроков ко мне зашла Трисса, я, наконец, встал с постели.
— Мар!
— Привет, Трисса! — улыбнулся я.
— Чего так смотришь? — хмыкнул я. — Ну, подумаешь, повалялся немного в постели. Может, мне на уроки было лень ходить!
Трисса покачала головой.
— Пар и Гэн сегодня не придут, — сообщила она, усевшись на свое любимое место за моим столом.
— Почему? — удивился я. Ведь друзья приходили ко мне каждый день. И даже все Свободные дни они проводили со мной. — Неужели Пар уговорил Гэна сходить к Тетушке Таме? Хочет добавку выклянчить?
— Нет. Они оба наказаны.
Оладка перепеченная! Обычно это меня наказывают.
— Почему?
Было видно, что Трисса не знает, говорить мне или нет. Конечно говорить! Я ж все равно не отстану. Похоже, Трисса тоже так решила.
— Сегодня на перемене после Вендийского мы с ребятами стояли в коридоре. Никого не трогали, просто разговаривали. Разговаривали от тебе, — добавила девушка. — Потом к нам подошел Гавриус со своими дружками и начал тебя… В общем, он много чего сказал. Первым не выдержал Пар. Он врезал Гавриусу в нос. А потом уже и Гэн полез в драку. Так что с фингалами теперь ходит не только Гавриус, но и Ганвиус, Завиус и Тамиус.
Я расхохотался. Вот это да! Вот это у меня друзья! Но хорошо, что Трисса не стала вмешиваться, а то бы ей здорово влетело от своего папаши, глядишь, и забрал бы ее домой, а там этот Лизариус. Меня до сих пор передергивало, когда я о нем вспоминал. Эй! А почему это она так хитро глаза прищурила?
— Трисса?
— М?
— Ничего не хочешь мне рассказать?
— Нет.
Не, ну точно она что-то сделала. Зуб даю!
— Трисса?
Девушка кашлянула и, не выдержав, сказала:
— Кхм. Ну, в общем… Завтра их лица будут вымазаны грязью. Только сами они этого видеть не будут и смыть грязь тоже не смогут.
— Ого! А я не знал, что ты так умеешь!
— Я много чего умею.
Я расхохотался, а у Триссы дернулись уголки губ.
— Слушай, а тебе за это ничего не будет? Ну, то есть тебя не поймают?
— Нет. Никто не сможет узнать, что это сделала я. Меня дядя этому фокусу научил. А он в свое время много чего тут натворил. Его даже несколько раз из Школы выгнать хотели, но ни разу не смогли доказать, что это он сделал. Он вообще меня много чему полезному научил.
Вот оно как. Жаль, что у меня никогда не было ни дяди, ни тети. У нас в семье всегда только один мальчик рождался. Но мне тут вдруг стало любопытно:
— Трисса, а ты, часом, не в первый раз такое проворачиваешь?
— В первый, — не моргнув глазом соврала она. Ага, так я и поверил.