Минут через двадцать мы с Триссой вернулись обратно ко всем. Я зря волновался — никто и не заметил, что нас долго не было. Никто вообще не заметил, что мы куда-то уходили. Даже обидно как-то. Хотя, что с них взять, если даже младшеклассники добрались до профессорских столов. В общем, всем было весело.
Мы с друзьями обменялись подарками, вдоволь наелись, напились, наплясались и разошлись по своим комнатам. Часов эдак в семь утра. К счастью первого Авария был тоже Свободным днем, который мы, впрочем, дружно продрыхли. В общем, нам всем здорово повезло, потому что весь день с неба лилась вода. И никто из волшебников не смог ее остановить.
На следующий день на уроках почти никто нормально не слушал, впрочем, никто нормальнои не преподавал. Ремус таскался за профессором Аваррой как побитая собака, но толку от этого не было.
А потом к нам приехала проверка. Однако мы зря волновались — волшебники из столицы не школяров и профессоров мучили, а погодников. И хоть они ничего не нашли, зато с погодой перестали странности твориться.
А дальше потянулись обычные дни, вот только я старался на уроках пуще обычного. Еще бы! Ведь я пообещал Триссе, что стану ее женихом. А пока мы, как условились, никому про нас не рассказывали, но проводили вметсе так много времени, как только могли.
Так прошли еще две недели и наступило двадцатое Аврария — очередной Родительский день. Бабуля прислала голубя о том, что приехать не может. Врет ведь и не краснеет. Все она может, только не хочет.
К Триссе приехал отец и притащил с собой этого гада Лизариуса. Ух, как у меня кулаки чесались! Но Трисса сказала, что он руки не распускает, а если надумает, то она ему сама хорошенько зубы пересчитает. Я вспомнил «непобедимого» и «великого» Закнариуса и успокоился. Пар и Гэн тоже сегодня были заняты со своими родственниками, так что я шатался без дела. Дело-то у меня было, но я и так оттягивал его как мог. А нужно мне было ни много ни мало — написать Годовую работу по Звездочетству. Нет, это было мне интересно, да и предмет был мой любимый. Но для того, чтобы ее написать, нужно было покопаться в книгах, а для этого нужно было пойти в Библиотеку. Именно это я как раз делать и не хотел. И не лень это — зуб даю! Чтоб мне перед моими деревенскими в бабской юбке сплясать!
Просто в Библиотеке я был всего несколько раз, и последний мне даже вспоминать не хочется. А точнее — страшно. Но тянуть мне было некуда — через три дня сдавать. Поэтому я собрался с духом и пошел… в Столовую.
— А ты чего не со своими? — спросила Тетушка Тама. Она сидела за профессорским столом и пила чай, заедая его малиновым вареньем.
— Не приехал никто, — ответил я и сел за стол напротив нее. Бабуля б мне точно уши надрала за такую наглость, а скорее всего и оторвала бы.
— Ясно, — улыбнулась повариха. — Чай будешь?
— Буду. И варенье буду. И хлеб буду. И молоко.
Тетушка Тама усмехнулась, и передо мной появилось все, что я заказал.
— Грустный такой, потому что не приехал никто?
— Не-а, — сказал я, отсербывая чай — горячий же! — Годовую писать надо. По Звездочетству.
— Это Назар ведет, да? Так ты не бойся: он только с виду такой грозный, а сам как котенок ручной!
Я недоверчиво на нее покосился. Она точно про нашего профессора Назаруса говорит? Как-то странно представить себе маленького пушистого котенка с серьгой в ухе, рисунками на лапах и в кожаной черной мантии. А нет, представил. И чуть под стол не свалился со смеху. А Тетушка Тама все так же улыбалась и неспешно попивала чай.
— Так я не его боюсь, — сказал я отсмеявшись.
— А кого?
— Так этих… библиотекарш.
— Тамалию и Наталию что ли? Почему это? Они хоть и строгие, но не кусаются.
Думаю, что именно меня они как раз и покусают.
— Натворил что-то, да?
— Ага.
— И что?
— Да затопил их маленечко.
— Сильно затопил?
— Ну… так…
— Давно?
— Неделю назад.
— Да они, поди, забыли обо всем! Иди, не бойся!
Я кивнул, но чай пил так долго, как только мог. И даже когда он закончился, то все равно не уходил. Сначала я по крохотному кусочку отламывал хлеб и макал его в варенье, потом долго и усердно облизывал тарелку. Я даже посуду помыть предложил. Но вредная повариха только расхохоталась и пинком отправила меня в Библиотеку.
Но я ж ничего с собой не взял. Поэтому вернулся в свою комнату, а там понял, что давно не прибирался в шкафу, да и домашку надо было доделать, переделать, проверить и перепроверить. И только за час до закрытия я наконец доковылял до Библиотеки. На дверях огромными золотыми буквами было написано: «ТИШИНА!!!» А снизу буквами помельче была приписка: «Колдовать в Библиотеке запрещено!!!» Эта надпись появилась после моего последнего похода сюда.
Я сглотнул и открыл дверь:
— Здравствуйте, можно?
— Конечно. Заходи. Школяр Марвус?! Вон отсюда! — заорала библиотекарь Тамалия, маленькая темноволосая женщина с седой прядью над левым виском — это тоже после меня.
— Пошел вон отсюда! — это уже зычным басом орала библиотекарь Наталия. Она была еще мельче своей напарницы.
И чего они разорались? К ним «ТИШИНА!!!» не относится что ли?
— Наталия, спокойнее, — сказала Тамалия, сама еле сдерживаясь. — Мы же с Вами библиотекари. Мы должны держать лицо.
Наталия недовольно на нее покосилась и прихлопнула на своей ладони уже готовый сорваться маленький вихрь. Она разве не боится, что он может половину Библиотеки разнести? Похоже, она больше боялась, как бы я не разнес всю Библиотеку. Но я же в прошлый раз не нарочно! Честно!
— Уважаемые волшебницы Тамалия и Наталия! Я это… извиниться пришел.
Библиотекарши недоверчиво на меня уставились и скрестили руки на груди, а я сглотнул. Они хоть маленькие, но я хорошо запомнил, что их лучше не злить.
— Извиняйся, — сказали они одновременно.
— Извините.
А дальше мы стояли и смотрели друг не друга, почти не мигая. Первыми не выдержали библиотекарши.
— Больше, мы надеемся, ты не будешь пытаться колдовать? В прошлый раз мы еле книги восстановили после твоего потопа, — сказала Тамалия.
— А картотеку до сих пор восстановить не можем, — добавила Тамалия.
— Извините.
— Ладно, — махнула рукой Наталия и уселась за свой стол возле двери. Там вместо бумаг лежало вязание. — Расскажи хоть, что ты там наколдовать пытался.
— Да, а то в прошлый раз не до того было — потоп останавливали.
— Ну, это… Я подарок хотел сделать. Подруге подарить.
— Подарок? Это хорошо, — улыбнулась Наталия. — Триссе, небось? Нравиться тебе она, да?
— А Вы откуда узнали?
— Так по тебе же все видно! — расхохоталась Тамалия и села за свой стол рядом с Наталией. Только на ее столе было не вязание, а чайник с чаем и баночка малинового варенья. Уж не Тетушка ли Тама заходила сюда, чтоб задобрить грозных библиотекарш? — Все видят, одна твоя Трисса не догадывается.
Это они думают, что не догадывается.
— А что за подарок?
— Да тут у вас вычитал, — ответил я, переминаясь с ноги на ногу. Я б уже к книжкам пошел, да тетеньки меня пока не пускали. — Фонтанчик маленький — его на подоконник поставить можно.
— Фонтанчик?! — ужаснулась Тамалия. — Школяр, ты в своем уме? Я б еще поняла, если б ты это в выпускном классе попробовал, а ты в… Наталия, в каком он?
— В пятом.
— Вот-вот, а ты в пятом на водное волшебство замахнулся.
— Так мы ж его уже проходим, — буркнул я.
— Да, — кивнула Наталия. — Основы водного волшебства.
— Но я же только попробовал.
— Основы, школяр Марвус! Основы!
Оладка перепеченная! Да пропустите вы уже меня. Полчаса ж до закрытия осталось. Или они именно этого и добивались?
— Можно я уже пойду?
— Пойдешь? — удивилась Тамалия. — Школяр Марвус, ты же только что пришел.
Вот точно они время тянут.
— К книгам можно уже идти?
— Погоди! — остановила меня Наталия, когда я попытался мимо нее пройти. — А ты все книги нам вернул?