— Что стоите как не родные? Заходите.
— Спасибо, дама Валенсия!
— А-ага.
Мы вошли в яркую гостиную, и мне пришлось даже зажмуриться — так здесь было светло. Нормально видеть я смог только через несколько минут. Лучше бы я этого не видел! В комнате, почти такой же большой, как наша Столовая, было полно людей. И все они были одеты так же странно, как дама Валенсия. Или даже еще похлеще. У меня в глазах рябило от этой пестроты. И я все никак не мог уразуметь, где тут мужчины, а где женщины. Пар как будто подслушал мои мысли:
— Тут все мужчины.
Оладка перепеченная! Куда я попал?!
— Будьте как дома, молодые люди! Но не забывайте, что вы в гостях! — хохотнула дама Валенсия и прикрыла рот большим цветастым веером. — Да не стесняйся ты так, молодой человек! Как тебя зовут, друг сына моего друга?
Это он про меня что ли?
— Э… Марвус я.
— А! Слышала-слышала! Внук почившего Верховного волшебника Корвиуса. Мои соболезнования.
— Э… Спасибо.
Странно, но на нас никто не обращал внимания, хоть мы и сильно отличались от остальных. Хотя я тоже выглядел не очень то обычно. Где еще ночью встретишь школяра в пижамных штанах да шлепанцах на босу ногу?
В комнате было довольно шумно. Было видно, что посетители хорошо проводят время. Они разговаривали, шутили, потягивали что-то из бокалов. На вино это не было похоже, потому что там было много пузырьков. Такого напитка я еще ни разу не видел. Но покупателям он точно нравился.
Дама Валенсия усадила нас на розовый диван с бордовыми подушками и золотыми кисточками. Сама она уселась напротив нас на золотое кресло с серебряной подушкой. Между нами стоял резной столик, а на нем уже дымился чайник с ароматным чаем, а рядом лежало печенье четырех видов. Как я понял, Валенсиус тоже был волшебником.
— Ну, молодые люди, что вас привело в лавку дамы Валенсии? — спросил волшебник, наливая нам чай и подавая чашки. Надо же! У него даже ногти накрашены: по два розовых и по три бордовых на каждой руке.
Я даже рта раскрыть не успел, как Пар выпалил:
— Любовь!
Мне почему-то стало стыдно и неудобно, как будто это про мои чувства шла речь. А Пар же наоборот выглядел очень и очень довольным.
— Какая прелесть! — захлопал в ладоши Валенсиус. — И кто из вас влюблен? Позвольте догадаться. М… Марвус? Я ведь права? То-то он сидит с пунцовыми щеками.
— Чего?! Это не я!
— И не надо так кричать, молодой человек! — Валенсиус строго на меня посмотрел, однако глаза его смеялись. — Не надо так стесняться.
— Не стесняюсь я! — буркнул я, но почувствовал, что мои щеки запылали еще сильнее. — Это не я!
— Это я! — Пар выпятил вперед грудь.
Валенсиус с интересом на него посмотрел и улыбнулся:
— Ничего себе! Такой же быстрый, как отец! Тот тоже свою любовь в твоем возрасте встретил. Ох и красавица твоя мама была! А кавалеров сколько у нее было! Знаешь кто?
— Знаю! — ответил Пар важно. — Папка мой и дядя Нарнис.
Оладка перепеченная! Никогда бы не подумал, что Палка может в кого-то влюбиться. На его лице вообще чувств никаких не видно.
— О да! Я это хорошо помню! — хохотнула дама Валенсия. — Постоянно ходили за ней по пятам. А она все никак выбрать не могла.
— Но выбрала она папку! — Пар аж задрал подбородок от гордости. — Мамка у меня умная была.
— Да, очень умная. И красивая. Я ведь тоже за ней ухаживал.
Я с сомнением покосился на Валенсиуса. Что-то тут явно пошло не так.
— Эх, молодость моя, и куда ты подевалась? — пропела дама Валенсия. — Вот это были времена! Ладно, молодые люди, зачем вы все-таки пожаловали? Хотя, зачем еще приходить к даме Валенсии, как не для того, чтобы принарядиться!
Как только он это сказал, к нам тут же подскочили так же разодетые женщины-мужчины. Они тоже были в чепцах и халатах, только блондинка с рыжеватыми усами была в зеленом с желтым, а брюнетка в синем с фиолетовым. И у обеих тоже были веера, которыми они то и дело обмахивались — скорее для красоты, чем для удобства, потому что в комнате было очень хорошо.
— Какой бы образ вы хотели бы примерить, молодые люди?
— Нормальный, — тихонько буркнул я.
— Чтоб нас за взрослых приняли, — ответил Пар.
— Ну, молодые люди, это ведь так скучно! А может быть, мы…
— Нет! — вскочив прервал Валенсиуса я. Еще не хватало, чтоб меня тоже в халат с чепцом вырядили. Я и так не по своей воле сегодня в Город выбрался, так из меня еще и посмешище сделать хотят! — Просто дайте мне штаны нормальные и рубаху.
Дама Валенсия обиженно скривила губы и постучала по моей руке сложенным веером.
— Фу, как грубо, молодой человек!
— Как вульгарно! — подхватила дама в зеленом.
— О, да, дама Сезария! — согласился с ней Валенсиус. — Мы просто обязаны превратить этого мужлана в достойного юношу! Дама Витория?
— Да, госпожа? — ответил волшебник в синем халате. — Мне приготовить инструменты?
— Конечно, моя дорогая, конечно. И приготовьте все, пожалуйста. У нас здесь запущенный случай.
Ой, оладка перепеченная, не к добру это. Ой, не к добру!
— Я… это… пойду лучше. Поздно уже…
Я начал пятиться к выходу, но мне дорогу преградили еще две широкоплечие дамы. Только эти уже были не в халатах, а в пышных платьях и без чепцов. Они схватили меня под руки и утащили в комнату, дверь в которую я раньше не заметил из-за расписной ширмы.
— Пар! Помоги! — орал я, но мой друг спокойненько сидел на диване, пил чай и наслаждался печеньем. В мою сторону он даже не глядел. Ну, Пар, погоди! Я тебе еще это припомню!
В комнате меня усадили в большое белое кресло, обивка которого напоминала мне шторы в бабулином кабинете. Зуб даю — такие же! Вот прям так и вижу эти длинные шторы в серебряно-белую полоску, перевязанные серебряными же шнурками с кисточками. Да тут и кисточки такие же были на белой подушке. Вот бабуля разозлилась бы, если б это увидела! Торговец ведь ей чем угодно клялся, что она нигде такой ткани больше не найдет, и ни у кого такой больше не будет. Ну-ну.
Меня развернули лицом к большому круглому зеркалу над туалетным столиком, на котором с одной стороны стояли свечи, а с другой — букет разных цветов в белой корзинке с ручкой. Туда еще несколько спелых колосков пшеницы воткнули. Зачем это? Кто ж еду, пусть и будущую, в букеты сует? Впрочем, чего это я? Как будто пшеница в цветах тут самое странное.
— Не вертись, — пробасила одна из дам.
А я и не верчусь, я выбраться пытаюсь. Да куда уж мне с такими громилами справиться! И почему только хлюпики не могут притворяться женщинами! Нет же, все верзилы! Или это дама Валенсия нарочно себе таких наперсниц подбирала?
— Не будешь сопротивляться — не будет крови, — сказала вторая.
У меня аж холодок по спине прошел. Ну, Пар! Ну, друг называется! Ладно, сегодня я с этим смирюсь. Главное, чтоб никто из знакомых об этом не узнал.
— Вот и молодец. Сиди смирно.
— Ага.
Комнатка была маленькая, вся забитая безделушками. Тут были и статуэтки, и украшения на подставках, очень похожих на маленькие деревья, и разноцветные шарфы, полностью расшитые перьями, и мотки кружева, и просто кусочки кружева, тесемок и лент. А еще здесь все сверкало, как у нас в замке на приеме.
В комнату вошла дама Витория, за собой она тащила что-то вроде шкафа на колесиках. Только у него не было стен, а только верх и вешалки на палке. На них висели всевозможные наряды как для женщин, так и для мужчин.
— Вставай, Марвус! — скомандовала дама Витория. — Раздевайся!
— Чего?! Я не буду.
Дамы переглянулись и вместе двинулись на меня.
Живым не дамся!
Ага, куда мне. Пока одна дама меня держала, другие две снимали с меня одежду. Спасибо еще, что белье оставили! Потом они снова усадили меня в кресло и принялись расчесывать мои патлы. Это заняло у них много времени, и они очень сильно ругались, как не подобает настоящим дамам. А я только злорадно ухмылялся: попробуйте-ка справиться с моими волосами, ни разу нормально не чесанными за тринадцать лет.