- Ты повторяешь мою мысль, Учитель... Но ведь я никогда и ни с кем ею не делился.
- Все-таки ты - хэгиш... Помнишь, что такое хэгиш?
- Помню...
- Ну так и не задавай глупых вопросов! Когда сливаешься с Мирозданьем, - нет для тебя больше тайн...
...Они говорили минуту или вечность, то протягиваясь бесплотной двойной струной через половину галактики, то исчезая в мельтешении элементарных частиц. И со все той же улыбкой слушала их женщина.
А больше некому было их слушать...
- ...Знаю я лишь одно, - говорил Катана, - именно от тебя зависит будущее, которое наступит после бессмертия. Я сам учил тебя сражаться достойно и ни разу не был в тебе разочарован. Неужели настала пора?
- Не настала еще, Учитель... Я не отступлюсь от того, что мне предначертано. Но тяжела ноша сия...
- Знай же и ты: один из нас, из бессмертных, будет сопровождать тебя в твоей новой жизни.
- Это будешь ты, Рамирес?
- Нет... Не я... - эти слова Катана произнес чуть слышно.
- Почему? Разве есть хоть кто-нибудь, равный тебе?
- В том-то и дело... Ты, - хотя некоторые вещи ты оцениваешь с редким идиотизмом, дорогой мой хэгиш, - все же теперь превосходишь меня по Силе. Но превосходишь, скажем так, чуть-чуть...
- Тем более - значит, мы сможем объединить нашу Силу, сложить ее воедино!
- Браво! Ты, оказывается, усвоил одно из действий арифметики сложение! Но здесь работают куда более сложные расчеты, ученик мой... Сила не складывается - там, где сходятся несколько источников, вступает в действие лишь один из них. Самый мощный!
- И этот источник сейчас - во мне?
- В тебе, Конан!
- Но значит...
- А значит это вот что: я не смогу тебе помочь. Но и помешать - не помешаю. Слишком велико для этого мое знание, мой опыт. Да и мастерство боя мое - велико...
- Должен ли я так понять тебя, Учитель, что мой новый спутник должен не помогать мне, а...
- Именно! Именно так! Только препятствия укрепляют душу, только забота о ком-то, менее сильном, поможет в полной мере раскрыться твоей собственной Силе.
- Вроде того, как советуют при трудных переходах через горы: если ты сам силен, - не бери себе в напарники кого-нибудь почти столь же сильного. Пусть напарник твой будет из слабых - женщина, подросток...
- Вот ты и понял меня, Горец...
...Женщина, подросток...
Женщина? Он сказал - женщина?!
И хотя Конан не высказал свою просьбу вслух, женщина уже догадалась обо всем.
- Да, любимый. Если ты пожелаешь, я буду сопровождать тебя. Но прошу - не желай этого...
- Почему? Ты не хочешь быть со мной, Луиза?
- Глупый, глупый... - и рука женщины, сотканная из звездного сияния, нежно коснулась щеки Конана.
- А разве могу я быть НЕ с тобой, любимый? Ведь только что было сказано - расставанья нет. А даже не будь это сказано - неужели ты мог подумать, что мы расстанемся с тобой?
- Прости меня, Бренда...
- Для того, чтобы быть с тобой, Конан, - мне нет нужды сопровождать тебя. Я и так буду рядом. И если я понадоблюсь тебе...
- Я понимаю. Прости, Герда...
- Если я понадоблюсь, - тебе не придется даже звать меня. Я приду сама. В любой беде. Всегда. Везде. Сразу. Сколько бы ни было между нами лет и километров.
- Я понимаю, любимая.
- Именно поэтому я прошу: не зови меня себе в спутники. Я ведь тоже, как и твой Учитель, не смогу тебе помешать, а значит...
- ...А значит - моя Сила не сможет раскрыться в полной мере. А она должна раскрыться... Что же, значит, таков мой жребий.
- Да, таков твой жребий, ученик мой, - и нет в поднебесье жребия ни тяжелее, ни достойнее. С тобой ли твой меч, Конан? Остер ли он?
И откуда-то из пустоты упала в ладонь Мак-Лауду украшенная драконьей головой рукоять. И сверкнул клинок катаны, пронзая космическую бездну звездным ручьем...
И два мира смотрели друг на друга, разделенные изогнутой полосой клинка. Зайст и Земля.
В каком из них надлежит сотворить НЕЧТО, еще неведомое? Где упрятан ключ, позволяющий открыть дверь к будущему, что наступит после бессмертия?
Или ключ тот сокрыт не в этом парном мире, а где-то дальше, в любом из иных миров - сколько их там есть?..
Но уже сорвалась с мечевого острия голубая искра Силы, пронзая бездну пустоты...
Конан так и не успел - вернее, не смог - назвать имя того, кого хотел бы он иметь своим спутником.
Холодная искра коснулась и его тела. Нет, его не наполнила боль, как это бывало раньше, когда вступала в свои права Сила, - но перед внутренним взором Мак-Лауда пронесся яростный вихрь, сметая мысли, перемешивая пласты сознания...
Глаза в глаза единым взглядом смотрели на него люди - все, с кем он сражался, кого любил и даже просто встречал за свои пять веков. И ожидание было во взгляде том.
А крохотная космическая пылинка, которая была Конаном, стремительно неслась по темному тоннелю к пятну ослепительно-яркого света. И взгляд следовал за ней.
(Смертный так - умирает. Бессмертный - возвращается к жизни).
Той частицей своего существа, которая не растворилась еще в жутком упоении стремительного лета, Конан еще пытался узнать кого-нибудь из смотревших ему вслед. Но - не преуспел в той попытке.
И вдруг, вопреки его ожиданиям, даже вопреки его воле, - одно лицо предстало перед его глазами, отделившись от миллионноликой стены. Мужское лицо с резкими очертаниями, упрямой складкой, круто перерезающей лоб...
Кто это был - Конан так и не смог распознать тогда.
Удар. Хруст. Упруго ломаются под весом низвергшегося на них тела мокрые стебли.
Огни близкого пожарища багрово тлеют, перерезая почти непроглядную тьму. Где-то вдалеке слышно пронзительное ржание - визг обезумевшей лошади.
Какой это мир? Какой век?
Вот так он вернулся в край, где войны веселы, а песни грустны.
Говорили в старину: никто не войдет дважды в одну реку, ибо в следующий миг и он не тот, и река не та...
Даже в почти непроглядной тьме мудрено было Мак-Лауду не узнать эти края. Пусть разум и забыл бы - душа не забудет...
Преходящи люди Земли Скоттов, но вечны ее холмы. Вечны скалы и плоскогорья, поросшие вереском, способным укрыть коня вместе со всадником. Вечен рев прибоя в узких фьордах, прорезающих линию побережья.