Такое совпадение Каллен никак не мог считать случайным, и очень многие обитатели замка Доннехэд готовы были согласиться с ним. С одной небольшой разницей — пока он искал виновного среди них, они подозревали его самого. И снова все вопросы остались без ответов.
Каллен тяжело вздохнул и устало провел рукой по волосам. На первый взгляд в Доннехэде царило благополучие и спокойствие, но на самом деле люди давно разделились на три противоборствующих лагеря. Одни нисколько не верили в несчастные случаи и были твердо уверены — Каллен убил своих родственников. Другие допускали возможность того, что несчастные случаи могли быть убийствами, но категорически отвергали версию о виновности Каллена. Наконец, третьи не испытывали уверенности ни в чем, что касалось этих загадочных смертей. При таком положении вещей Каллену иногда оказывалось очень сложно управлять людьми — хотя они и подчинялись его приказам, однако многие делали это крайне неохотно и даже с негодованием. Два года после смерти Мэгги положение лэрда Доннехэда можно было сравнить с положением капитана корабля, на котором зреет бунт.
Каллену не удалось доказать свою невиновность, и он не имел возможности объясниться с недоброжелателями, поскольку обвинения не высказывались открыто, все сводилось к шепоту и слухам, которые он вынужден был просто-напросто игнорировать в надежде, что со временем они утихнут сами собой. Однако, стихая, сплетни всякий раз, словно по заказу, кем-то или чем-то подогревались снова. А затем ему предложили вступить в брак с Эвелиндой. Конечно, Каллен нуждался в жене и ждал появления на свет наследников, но он также надеялся на то, что присутствие новой леди поможет людям забыть о прошлом и успокоиться. Однако все произошло ровно наоборот — Эвелинду преследовали несчастные случаи. Каллен вновь вспомнил все истории, случившиеся с ней со времени их знакомства. Определенно в д'Омсбери ее падение и отравление каким-то снадобьем действительно были чисто случайными, то же самое практически с полной уверенностью можно сказать о первом происшествии в загоне Ангуса. Но о сегодняшнем — нет. Кто-то открыл двери и выпустил быка, когда она обыскивала загон, и Каллен чуть не овдовел во второй раз.
Он нахмурился и обвел глазами внутренний двор замка, всматриваясь в снующих взад-вперед людей. Если кто-то убил Дарака, Лиама, Мэгги и подстроил происшествие с Эвелиндой, это должен быть человек, живущий в замке — чужаку не удалось бы миновать стражников и беспрепятственно войти в ворота. Значит, среди людей, на которых он сейчас смотрит, может находиться тот, кто только что пытался убить Эвелинду... и, возможно, уже не в первый раз. Каллен понял это, припомнив все подробности неожиданной встречи с женой в лесу, на обратном пути от Коминов.
Он вдруг вспомнил — она упомянула о стреле в стволе дерева, на которое карабкалась. Тогда он не сомневался — стрела старая, но теперь подумал о том, как жена была встревожена тем, что не сразу заметила стрелу, и ему стало не по себе. Кроме того, Эвелинда спрашивала, почему он крался за ней и не окликнул.
Каллен мрачно сжал губы, сопоставил все эти странности со словами Хэмиша и почувствовал, как по спине поползли мурашки. Он явно ошибся, не придав значения рассказу жены, и упустил из виду что-то очень важное. Необходимо как можно скорее подробнее расспросить ее о происшествии в лесу.
Вскочив в седло, Каллен развернул коня и направился к главной башне. Он немедленно поговорит с Эвелиндой и ограничит ее свободу, запретив покидать башню, до тех пор, пока не будет уверен, что все в полном порядке. Каллен очень расстроился, лишившись Маленькой Мэгги — он привык к ней за два года совместной жизни. Но тихая печаль, которую он испытывал тогда, не шла ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал сейчас при одной только мысли, что потеряет Эвелинду. Новой жене удалось покорить его сердце нежным смехом, милой болтовней и податливым телом.
Каллену нравилась его жена. Возможно, даже больше чем нравилась, хотя в данный момент он не желал углубляться в детали. Он просто знал — ему нужно, чтобы жена всегда оставалась при нем.
Глава 11
— А вот и вы!
Тяжелые двери главного зала медленно закрылись за Эвелиндой, и она увидела Милдред, расположившуюся на одном из стульев рядом с камином.
— Леди Элизабет только что искала вас, — объявила горничная, подождав, пока Эвелинда подойдет поближе.
— Тетя Бидди? Ты не знаешь, что ей понадобилось? — поинтересовалась Эвелинда, глядя на свое зеленое платье, лежавшее на коленях служанки. Именно в этом наряде Эвелинда вчера была в лесу и могла порвать юбку, зацепившись за ветки. Очевидно, Милдред обнаружила дырку и теперь занимается починкой.
Горничная отрицательно покачала головой:
— Она не сказала. Думаю, ей хотелось обсудить с вами меню на неделю. А может быть, требуется пополнить запасы продуктов, ведь скоро возвращается кухарка.
Эвелинда кивнула и на секунду замешкалась, решая про себя, чем заняться в первую очередь — пойти поговорить с Бидди или подняться наверх. В конце концов победило желание вернуть пряжку на место. Это украшение уже доставило ей немало хлопот. Не дай Бог, случится очередной конфуз и оно потеряется снова. С учетом редкостного «везения», в последнее время сопровождающего каждый ее шаг, такое запросто может произойти.
— Если Бидди опять спросит про меня, скажи, что я возьму кое-что наверху и тут же спущусь поговорить с ней.
Эвелинда повернулась и пошла к лестнице, но остановилась, услышав, как Милдред фыркнула.
— У вас на юбке разводы от травы, — сокрушенно воскликнула горничная. — Разрази меня гром, не могу понять, что происходит! Раньше вы всегда очень бережно относились к своей одежде, но с тех пор, как вышли замуж за лорда Каллена, что ни день — портите одно платье за другим.
Эвелинда посмотрела на грязные полоски и нахмурилась — платью в отличие от нее самой явно не удалось без потерь выбраться из загона Ангуса. Раздраженно тряхнув головой, она пробормотала:
— Ладно, сейчас заодно и переоденусь.
— Я помогу, — привстала Милдред, но Эвелинда жестом остановила ее:
— Я справлюсь сама. Продолжай заниматься своими делами.
Горничная, кивнув, опустилась на стул, а Эвелинда поспешила на второй этаж. Войдя в комнату, она первым делом остановилась у сундука Каллена. Осторожно положив пряжку на место, она с облегчением вздохнула, закрыла крышку и двинулась к своему сундуку, на ходу раздеваясь.
Сняв платье, она принялась внимательно рассматривать его. Оно ей так нравилось... И вероятно, Каллену тоже — отбирая для нее одежду перед отъездом из д'Омсбери, он взял это красное платье и еще травянисто-зеленое. Поскольку муж не желает разговаривать, приходится косвенным образом судить о его пристрастиях.
К счастью, при ближайшем рассмотрении все оказалось не так уж плохо — швы целы, никаких дырок, а травяных разводов совсем немного. Если юбку хорошенько прополоскать в воде и потереть жесткой щеткой, от грязи не останется и следа. Решив сейчас же отнести платье вниз и отдать в стирку, Эвелинда свернула его и отложила в сторону, затем наклонилась над сундуком и принялась искать в нем свежий наряд.
Она не слышала, как бесшумно отворились двери, и подпрыгнула от неожиданности, когда сильные руки обхватили ее сзади.
Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто это. Руки Каллена, внезапно накрывшие ее груди и слегка стиснувшие их сквозь сорочку, Эвелинда не перепутала бы ни с какими другими.
— Я пришел спросить тебя кое о чем, — пророкотал он прямо у нее над ухом.
— О? — выдохнула Эвелинда, прикрывая глаза и прислоняясь спиной к его груди. Она накрыла ладонями его руки и прижала чуть теснее к себе, поощряя его ласки.
— Да, но тебе удалось меня отвлечь.
Она открыла глаза и беззвучно рассмеялась: