Бренда остановилась.
— Я не работаю на Моррана.
— Прекрасно! — Рассел расхохотался, разводя руками. — Тогда почему в машине под твоим окном сидят двое полицейских? Один из них, лысый, кажется, помощник комиссара Моррана.
Девушка подбежала к окну. Пепельный «шевроле» Стива стоял под фонарем на противоположной стороне улицы. Она испуганно отпрянула от окна, посмотрела на Рассела так, словно тот должен был срочно начать террористические действия, и, почти не дыша, спросила:
— И что ты теперь собираешься делать?
— Я? Нет, сейчас вопрос в том, что собираешься делать ты? — ответил он.
Она заметалась по комнате, бросаясь то к секретеру, то к входной двери.
— Ну, что ты решила? — полюбопытствовал Нэш. — Побегаешь еще или все-таки будешь стрелять в меня?
Бренда замерла, держа ладонь на ручке ящика секретера.
— Только смотри, — напомнил ей Рассел, — не забудь покричать перед этим что-нибудь погромче в магнитофон. В суде тебе поверят.
Лицо девушки залила краска, сердце бешено забилось. Она подошла к гостю и взяла его за руку.
— Извини, — опуская глаза, произнесла она, — я не буду стрелять. Это все глупо. Правда?
— Тогда говори, что тебе нужно от меня, потому что… — Рассел, подняв со спинки кресла свой плащ и перебросив его через руку, направился к выходу.
— Подожди. — Бренда загородила собой дверь. — Мне нужен меч, а не убийца.
— И ты решила…
— Я хочу увидеть только меч, — настойчиво повторила она.
— Почему?
— Если этот меч, — Бренда тараторила, как в лихорадочном бреду, — был изготовлен более тысячи лет назад… — ее глаза горели, она отчаянно жестикулировала. — Это будет революция в истории металлургии. И не только в истории металлургии, но и в истории всего человечества. А если я не ошиблась, и в состав этой стали действительно входят те уникальные элементы, которые…
— Откуда ты взяла этот меч? — спросил Рассел.
— Я нашла микроскопические осколки в шейных позвонках трупа. В том гараже, где тебя задержал Морран, в колее, где остался след от удара меча, я нашла эти пылинки.
— И только на основании того, что тебе попались какие-то неопознанные пылинки, ты начинаешь расследование? Ты сошла с ума, — Рассел разочарованно покачал головой.
— Конечно, от этого можно сойти с ума, — Бренда крепко сжала его руку. — Я обработала результаты на машине, все проанализировала. Машина ошибиться не может. Когда я представляю, сколько этому мечу лет…
— Лучше бы ты это себе не представляла, — спокойно, но от души посоветовал Рассел.
— Понимаешь, мне нужно получить ответ на свои вопросы!
— Тебе! — Рассел отдернул руку. — А кроме этого тебя что-нибудь интересует?!
Он открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Бренда хотела еще что-то сказать ему, но Нэш быстро спустился по лестнице вниз.
Прохлада вечера коснулась его разгоряченного лица. Бросив настороженный взгляд на все еще стоящий под фонарем «шевроле», он втянул голову в воротник плаща и быстрым шагом направился к своему дому, решив пройтись пешком, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.
Двойственное чувство возникло у Рассела. Он слишком долго знал людей и научился разбираться в их тончайших проявлениях. Сейчас он понимал, что Бренда не врет. Так, как она рассказала ему об оружии, которого никогда раньше не видела, мог рассказать еще только один человек — он сам. Ее голос, взгляд не врали, не могли врать, и… И еще она была чем-то неуловимо похожа на…
Канарейка такси, вынырнув из ближайшего переулка, взвизгнула тормозами и, сбросив дальний свет, остановилась возле Рассела. Стекло дверцы медленно поползло вниз.
— Эй, парень! — донеслось из темноты салона. — Уже поздно. Не желаешь проехаться?
У водителя был приятный, хорошо поставленный голос. Расселу даже показалось, что он уже слышал его раньше, поэтому он медленно повернулся к машине, сам не зная зачем. Идти было не так далеко; правда, моросил дождь. Он открыл дверцу и сел на заднее сиденье.
— Мне надо…
— Знаю, — ухмыльнулся парень. — Сейчас лучше не ходить по улицам. Читал газеты?
— Нет, — Рассел заерзал на сиденье, пытаясь найти удобное положение.
— А что пишут?
— Пишут, что какие-то сумасшедшие по ночам рубят прохожим головы. Говорят, их целая банда.
Рассел присмотрелся к голове таксиста. Силуэт, чернеющий в тусклом свете, показался ему знакомым. Может, действительно когда-то подвозил… Знает ведь, куда везти, и чем искать неизвестно кого на ночных улицах, подобрал старого клиента. Хоть и недалеко, зато надежно.
— Что с тобой, парень? Проблемы?
— Есть немножко! — ответил Рассел.
Он был даже рад этому нелепому таксисту, отвлекшему его от невеселых мыслей и навалившихся проблем. Ему нравилось ехать по темным улицам и запросто болтать, не боясь сказать что-то лишнее, с человеком, которому от него ничего не нужно.
— Это, конечно, не мое дело, — продолжал водитель, — просто я всегда развлекаю попутчиков. Работа такая.
— Ничего. Все в порядке.
— Проблема, наверное, с бабой?
— Почти, — со вздохом ответил Рассел.
— Все они стервы, — безапелляционно заявил таксист. — Она что, перестала тобой интересоваться?
— Если бы!
— А, наоборот. Заинтересовала тебя вконец? — засмеялся разговорчивый шофер.
— Если бы! — снова тяжело вздохнул Нэш.
— На тебя, брат, не угодишь! А может быть, тебе просто нужно оставить ее?
— Не в этом проблема. Я ей не нужен, и она мне не нужна…
— Хорошо, если так. Бабы, они, сам понимаешь… Сегодня не нужен, а завтра вешаются, как… Не отвяжешься.
— Эта не будет.
— Если так, то слава Богу! Ну да ладно. Десять баксов, — машина остановилась возле дома Рассела.
Он свернул банкноту, сунул ее в ячейку сетки и открыл дверцу автомобиля.
— Бывай! Смотри, не теряй голову! — раздался в последний раз знакомый голос, и такси рванулось с места.
— …Тебе нужно оставить ее, брат, — прозвучало еще в шуме удаляющегося лимузина.
Рассел замер. Знакомая боль в груди перехватила дыхание. Он впился взглядом в пустоту улицы и закричал:
— Рамирес!
Ночь. Тишина и промокший насквозь плащ, словно он всю дорогу шел пешком под этим проклятым моросящим дождем. А может быть, так оно и было?..
Рассел запустил руку в карман, вытащил из него связку ключей и, выбрав нужный, медленно подошел к двери. Сквозь стекло и легкую решетку за ним были видны черные спины сфинксов и их золотые крылья, поблескивающие в свете уличных фонарей. Он открыл замок и дернул на себя тяжелую дверь парадного.
…Из-под ног выпорхнула перепуганная курица. В комнате было жарко и светло от пылающего очага, пахло горячей похлебкой, жареным мясом и свежим хлебом. В ногах сидящей на скамье Герды резвился маленький щенок, играясь большим клубком шерстяной пряжи. Подняв глаза, Герда ласково улыбнулась и сказала:
— Уже все давно готово, милый.
Она быстро поставила на стол деревянные миски со снедью и, пока он ел, собрала разложенное на скамье возле стены рукоделье и выгнала на улицу расшалившегося щенка, устроившего по этому поводу визгливую истерику.
Потом Герда принесла кружки, кувшин вина и, сев рядом, тихо сказала:
— Сегодня ровно год прошел с той ночи…
— Да, — эхом откликнулся Конан.
— Я до сих пор не могу поверить, что Рамиреса нет больше с нами.
— На то была воля Божья.
— Мне страшно, Конан, — Герда поежилась и прижалась к нему.
— Не бойся, солнце мое, — он поцеловал ее в щеку. — Все будет хорошо.
— Но он искал тебя, этот черный человек. Ему нужен был ты, а не Рамирес. Я боюсь. Мне до сих пор снятся его лицо и громоподобный голос…
— Если бы ему был нужен я, он бы уже меня нашел. Все будет хорошо, — Конан обнял ее за плечи. — Он не придет больше.
— Это страшный человек. Даже Рамирес его испугался.
— Рамирес не испугался. Это невозможно, как восход солнца на западе.
— Но он почти не сопротивлялся, — Герда всхлипнула. — Он принял это как должное.
— Правильно. Это и должно было произойти. Не плачь.