– Довольно, Джоанна, дальше я сама.
Когда в ее спальню шаркающей походкой вошла Старая Мэг, у Сесилии потеплело на душе. Хотя Мэгги была остра на язык, девушка никогда не сомневалась, что та искренне любит ее. Опекуны ее терпеть не могли и постоянно отчитывали, поэтому Сесилия всегда радовалась встречам со Старой Мэг. Стремительно вскочив с табурета, она крепко обняла высокую пышногрудую старуху.
– Как я рада тебя видеть здесь, Старая Мэг! – воскликнула Сесилия со слезами в голосе.
Старая Мэг похлопала ее по спине:
– А где же еще мне быть, когда моя малютка собирается под венец? – Сесилия снова села на табуретку, и Старая Мэг с улыбкой повернулась к Джоанне: – Ты свободна, милая. Я сама все сделаю. Наверное, у тебя и без этого множество дел.
– Надеюсь, Джоанна не обиделась, – пробормотала Сесилия, когда служанка ушла и Мэгги затворила за ней дверь.
– Нет-нет, она даже рада, что отделалась хотя бы от одной из своих обязанностей. У бедняжки слишком много работы. Кузены из кожи вон лезут, стараясь пустить пыль в глаза Огилви и его родне. Закрывают глаза на то, что он слишком уж задирает свой длинный нос, считает себя самым влиятельным и могущественным на свете.
Сесилия улыбнулась, но тут же снова нахмурилась:
– У него действительно ужасно самодовольный вид.
Старая Мэг принялась расчесывать волосы девушки.
– Его так и распирает от важности. Ведет себя так, словно делает тебе одолжение, соглашаясь взять тебя в жены. А ты ведь более знатная по происхождению, чем эта дворняга, которая корчит из себя важную персону.
– Но за верную службу королю его произвели в рыцари, – заметила Сесилия, хотя у нее не было ни малейшего желания защищать своего жениха.
– Этот болван всего лишь споткнулся, а шпага, которая могла бы задеть нашего короля, случайно ранила его самого, вот и все. Придя в себя после обморока, Огилви ругался и хныкал, а потом смекнул: ведь все вокруг подумали, что он сделал это намеренно – чтобы защитить короля, бросился на шпагу. Да, у этого пройдохи хватило ума изобразить из себя спасителя его величества. В хитрости и коварстве ему нет равных.
– Откуда тебе известны такие подробности?
– Да потому что я все видела собственными глазами. Я приехала в гости к сестре. Мы глазели на короля и на всех этих лэрдов. Несколько лэрдов затеяли какую-то глупую перепалку, вынули шпаги из ножен, и король наткнулся бы на одну из них, не вздумай Огилви, не глядя себе под ноги, стряхивать на ходу пылинки со своего плаща. Он в этот момент споткнулся – и наткнулся на шпагу, вот так-то.
Сесилия нахмурилась:
– Огилви упомянул только о том, что оказал нашему королю какую-то очень большую услугу. И скромно потупил глаза.
– Что ж, теперь ты понимаешь, что он не может сказать правду о том, что тогда произошло на самом деле? Не может же он рассказать, что не стал исправлять недоразумение и таким образом стал рыцарем.
«Значит, вскоре я стану женой лжеца», – подумала Сесилия и тяжело вздохнула. А может быть, такое поспешное суждение об этом человеке слишком несправедливо? Может, сэр Фергус просто не сумел бы выпутаться из той щекотливой ситуации по-другому? В конце концов, кто осмелится спорить с самим королем? Сесилия не могла взять в толк, почему ломает голову, пытаясь оправдать своего жениха.
«Потому что я обязана это сделать», – думала она. Да, действительно… Ведь замужество – последняя ее надежда угодить опекунам и заслужить наконец-то их похвалу. Разумеется, ей придется покинуть этот дом и поселиться у своего мужа, но кузены, возможно, будут вспоминать ее добрым словом. Да, тогда для нее, может быть, найдется место в их сердцах, и она станет желанной гостьей в их доме. Конечно, сэр Фергус – совсем не тот мужчина, которого Сесилия выбрала бы отцом своих будущих детей, но мало кому из женщин приходится выбирать суженого самой. Разумеется, девушка чувствовала: выбор кузенов не очень-то удачный, но она надеялась утешиться тем, что ей наконец-то удастся хоть чем-то угодить родичам.
– Глядя на тебя, не скажешь, что ты счастлива, милая, – вздыхая, говорила Старая Мэг, когда украшала густые волосы Сесилии голубыми лентами – под цвет ее наряда.
– Я буду счастлива, – пробормотала девушка.