В конец расстроившись, я вернулась в комнату. Не стала заводить будильник — завтра все равно воскресенье. Выключила телефон. Мне не хотелось ни с кем разговаривать или читать сообщения в чате класса. Я легла в постель и еще немного поплакала. Совсем не могла уснуть и ворочалась. Решила не бороться с собой и посмотреть что-нибудь. Выбор пал на “Острые козырьки”. Томас Шелби — вот кто настоящий мужчина. Он бы так никогда не поступил. Больше никаких парней. В этом году точно. Вселенная, видимо, захотела показать мне, что сейчас не время. И я не собираюсь оставлять этот совет без внимания.
7 сентября 2014 года.
Не знаю, сколько я проспала, но явно не выспалась. Голова трещала, будто предыдущим днем я знатно напилась. Потянулась к телефону и нажала на кнопку включения. Иконка загрузки появилось на черном экране змейкой загрузки, старающейся заглотить свой ускользающий хвост. Я смотрела на себя в отражении телефона — лицо опухло. Макияж черными линиями остался под глазами. Я плохо его смыла вчера. Хотя, если так подумать, я столько проплакала, что удивительно, что что-то осталось. Хорошая тушь.
Телефон наконец включился и я увидела сотню сообщений и пропущенных от Лизы. Чуть меньше от Вадима. А также кучу сообщений в чате класса с ругательными словами.
Лизончик: “Ева, ты добралась до дома? Не могу поверить, что этот урод так поступил!”
Чуть позже ночью:
Лизончик: “Ты видела пост в “Сплетнике”?! Я урою того, кто создал этот тупой паблик!”
Лизончик: “Ева, хочешь я приеду прямо сейчас? Ты как?”
Я не понимала, что происходит. Открыла переписку с Вадимом. Там оказалась похожая картина:
Вадим: “Ева, ты видела пост? Это правда?”
Вадим: “Не молчи.”
Я заволновалась и быстро открыла паблик “Сплетни. Школа № 32”. Все сразу встало на свои места.
Глава 4
8 сентября 2014 года.
В школу идти не хотелось. На самом деле вообще не хотелось выходить из дома. Закрыться. Зарыться. Исчезнуть. То, что выложили в “Сплетник” оказалось даже хуже того, как поступил со мной Кир. “Яковлева из 11”А” любит пошлости”, — говорилось в посте. И фотография девушки, сделанная в зеркало. В белье. Лица не видно. Также скрины переписок, сверху которых написано мое имя, в которых “я” как раз эти фото отправляла. И куча пошлых сообщений о том, как, где и с кем я хочу. Выставили анонимно. Ну конечно, кто бы стал подписывать свое имя под таким. Единственное, что меня успокаивало — я знала, что на фото не я. И что переписка не со мной. Лиза сразу поверила моим словам. Вадим, вроде как, тоже.
Я сидела на не заправленной кровати в одежде. Решила, что сегодня единственное, во что я могу нарядиться — черное худи и штаны. Даже если директор что-то скажет насчет внешнего вида — пусть. Мне уже все равно. На телефоне появилось сообщение:
Лизончик: “Я внизу, спускайся.”
Лиза сказала, что не даст мне идти в школу одной. В чате класса мало кто поверил, что скрины — фотошоп. А под тем самым постом уже набежало достаточно комментариев. Я не хотела их читать. Я и так знала, что там пишут. Со вчерашнего дня я вообще не заходила в сеть.
Я вовсе не ханжа и не против того, чтобы девушки общались на пошлые темы. Но я против того, чтобы это видели остальные. Даже если девушка захочет открыть эту сторону себя парню — он не должен распространяться. Она ведь доверилась ему.