— Хотя я бы на самом деле лучше бы устроил взбучку тому, кто эти картинки сделал. — Он размял кулаки и прохрустел костяшками.
Я отвернулась и закусила губу. Вадиму нужно рассказать. Но я не знала как.
— 11 “А”, так и будете волочиться, как бабки старые? Из вас скоро песок посыпется? — крикнул учитель, и мы перешли на медленный бег.
До этого наша четверка просто шла. Я обрадовалась, что не стала ничего есть на обеде. Так бег дался мне намного легче и я постепенно ускорилась, оставляя друзей позади. Холодный ветер бил в лицо. Ноги несли меня вперед. Я отдалась порыву и бежала, не обращая внимание на остальных. Чувствовала свободу. Будто даже мысли немного прояснились и грусть отошла на задний план.
— Молодец, Яковлева! — учитель физкультуры зааплодировал, когда я пересекла линию финиша. Я оперлась руками о колени и пыталась отдышаться. — Посмотрите на одноклассницу, — он показал на меня, — вот к чему нужно стремиться.
— Что-то мне не хочется быть школьным посмешищем, — фыркнула полная девушка из параллельного класса, и ее друзья рассмеялись. Рита.
— Закрой свой рот, — Лиза выступила вперед. Я остановила ее, шепнув на ухо, что она того не стоит.
— А ты бы рядом с ней не стояла, Лиз. Еще подцепишь чего. — не унималась та.
— Рита, угомонись. — резко отрезал Филипп. Девушка закрыла рот и сложила руки на груди.
Прозвенел звонок. Мы поплелись в школу переодеваться. Благо, физкультура — последний урок. Я решила дойти до дома в той же форме, чтобы не задерживаться в школе и не видеть эти лица. Глаза, что только и делают, что смотрят на меня. На выходе попрощалась с дядей Колей и поспешила домой. К тому же, по алгебре задали довольно много. Я уже предвкушала, как скучный вечер пройдет за решением уравнений.
Так оно и произошло. Лиза поехала после школы в балетную студию, Вадим гулял с Ликой. Будто они и так мало времени проводили вместе. Я включила на фоне музыку на телефоне и отстукивала такт по тетради, подпевая. В чем я всегда находила успокоение — так это в музыке. Я любила ее любую. Меломан, вроде называется? Мне нравились и слащавые попсовые песни, так и панк-рок. Классику, разумеется, я тоже любила. Но мне хватало ее, когда я играла на синтезаторе, поэтому в свободное время я ее не включала. Завывание молодого певца прервались уведомлением из соцсети. “Филипп Смирнов хочет добавить вас в друзья”, написано на экране. На аватарке, в маленьком квадратике, виднелась фотография заснеженного горного пейзажа. Что за Смирнов еще такой? Я не стала сразу жать на “добавить” или заходить на страницу, а написала короткое: “Это кто?”
Фил: “Фил Удельников. Не узнала по фото?”
Ева: “В сугробе тебя увидеть должна была? Я не детектив.”
Фил: “Пролистнуть одну фотку не так сложно.”
Я отложила телефон. Алгебра. Я решаю примеры по алгебре. Но музыка снова прервалась.
Фил: “Что делаешь сегодня вечером?”
Ему какая разница?
Фил: “Не думай, что я подкатываю. Просто не хочу, чтобы хорошая девушка грустила.”
Я шумно выдохнула, глядя на экран телефона. Время почти шесть. Я не хотела никуда идти. Мало ли, что в голове у этого Фила? Мне хватило уже прогулок с малознакомым парнем.
Ева: “Сегодня я уже занята.”
Точки над диалогом забегали, а потом резко исчезли. Тем же лучше. Я вернулась к алгебре, и музыка в тот вечер больше не прерывалась.
Глава 5
26 сентября 2014 года.
— Вы в своем уме, 11 “А”?! — Антонина Павловна пришла вне себя, — Вам кажется это смешным? — не знаю, почему она так решила, но все сидели в полной тишине. Тоня хоть и приколистка, но страшна в гневе. — У вас на носу ЕГЭ, а вы всем классом заваливаете алгебру в самом начале года. Думаете мне нравится выслушивать от другого учителя, какие разгильдяи учатся в моем классе? В “А” классе! Вы должны быть примером для всей школы!
В начале недели состоялась первая проверочная. Антонина Павловна ругала нас за дело — даже отличница написала работу на два. Она в тот день так ревела, что чтобы успокоить, мы отвели ее к медсестре.
— Чтоб вы знали: “Б” класс почти целиком написали эту работу на пять!
— Так им наверное дали варианты для тупых, Антонина Павловна. — вставил Вадим. Настроение в классе стало немного расслабленнее.
— Цыц, Стрешнев! — она сняла очки и потерла переносицу. — Ладно. Не буду я вас как детей малых отчитывать, но скажу одно: чтобы каждый. Каждый, — она еще раз повторила это слово, чтобы до всех дошло, — исправил эту двойку. Я не хочу краснеть перед школьным советом из-за вас. Мы поняли друг друга?