Хотя на этот раз Вера не знала, можно ли считать удачей то, что шеф предложил ей выйти за него замуж. Или она всё-таки лукавила, притворяясь даже перед самой собой. Вера затруднялась с ответом. Ей казалось, что она окончательно запуталась в своих чувствах.
Странным было то, что при сложившихся обстоятельствах она продолжала считать Данилова не просто Андреем, а именно шефом, то есть, по сути своей, чужим человеком. «И как же мне выходить замуж за чужого человека?» – спросила она себя, и тотчас на ум ей пришёл старый анекдот, в котором молоденькая девушка, собравшись под венец, укоряет мать: «Ты, мама, сама вышла за папу, а меня за чужого человека отдаёшь». Губы Веры искривила грустная усмешка. Только ведь её никто насильно замуж не выдаёт. Просто, как говорят в народе, часики её тикают…
Едва она нажала на звонок Клавиной квартиры, как дверь сразу распахнулась. «Не иначе как Клавка меня под дверью стерегла». Но оказалось всё проще: «Я из окна выглянула и увидела, что ты идёшь, – простодушно призналась подруга, – так я со всех ног к двери».
Едва переступив порог, Вера почувствовала запах жареной курицы и пряный аромат яблочного пирога с корицей. Клава была отменной кулинаркой, этот талант перешёл к ней от матери, обе они могли сотворить вкуснейшее блюдо из минимума самых обычных продуктов. По идее, Клава была настоящим сокровищем, но мужчины смотрели не на её золотые руки и чистую душу, а на круглое лицо, большие очки на курносом носу с россыпью веснушек.
Вера тоже умела хорошо готовить, но не любила, поэтому обходилась полуфабрикатами, а вкусно поесть она могла у родителей или у Клавы, которая всегда искренне радовалась её приходу. К чести Веры, надо сказать, что гостеприимством Клавдии она старалась не злоупотреблять, знала, что школьные дела поглощают не только рабочее время подруги, но и большую часть её так называемого свободного времени. Сама она всегда с тихим ужасом смотрела на горы тетрадей, которые проверяла Клава, и так изо дня в день, этот труд вполне заслуженно можно было бы приравнять к каторге на галерах.
Сегодня Вера напросилась к Клаве домой только потому, что хотела если не посоветоваться с ней, то хотя бы пожаловаться на судьбу…
Вера прошла было сразу на кухню, но, оказывается, Клава накрыла стол в зале.
– У тебя что, праздник, что ли, какой-то? – в притворном удивлении округлила глаза Вера.
– Конечно, праздник! – смешно всплеснула руками Клава. – В кои веки подруга в гости пожаловала.
– Что ты выдумываешь, – отмахнулась Вера.
– Ничего я не выдумываю! – пылко заявила хозяйка дома. – Но, если честно, я в зале накрыла, чтобы нас с балкона обвеивало ветерком! У меня там до сих пор петунии цветут и душистый табак! И мы с тобой вроде бы сидим на террасе кафе.
– Но и выдумщица ты, Клавка! – рассмеялась Вера.
– А ты сама посмотри, как здорово получилось! – она схватила Веру за руку и потянула в зал.
Получилось на самом деле не просто здорово, а великолепно! Уставленный яствами стол Клава придвинула поближе к балкону. Лёгкий ветерок не только вносил в комнату аромат цветов, но и надувал на окне ажурную занавеску, и она реяла, точно парус.
– Давай сначала съедим курицу, пока она горячая, – предложила Клава, – а потом обменяемся новостями.
– Давай, – согласилась Вера, – только тебе не кажется, что ты переоценила наши способности относительно зверского аппетита?
– Почему зверского? – удивилась Клава.
– Потому что иначе двум хрупким девушкам никак не осилить целую курицу.
– Насчёт хрупкости ты мне явно льстишь. Хотя ты у нас грациозна, как газель.
Вера рассмеялась.
– Смейся, смейся, – шутливо погрозила ей пальцем Клава, – садись за стол. Съедим столько, сколько съедим. А остальное на потом оставим.
Девушки уселись за стол и сосредоточили всё своё внимание на курице. Её золотистая корочка так славно хрустела на их молодых зубах, а нежное мясо просто сочилось вкусным соком. И так случилось, что они сами не заметили, как от жаркого осталась только горсточка костей.
– Ну вот, а ты говорила, – удовлетворённо проговорила Клава, вытирая салфеткой жирные губы и руки.
– Да уж, потрудились мы на славу, – согласилась Вера и оглядела тарелки так, словно не могла поверить собственным глазам.
Они убрали со стола лишнюю посуду, заодно на кухне перемыли тарелки и сервировали стол для чая. Чаепитие началось с торжественного разрезания яблочного пирога.
– А теперь выкладывай, что у тебя стряслось, – сказала Клава.
– С чего ты взяла, что у меня что-то стряслось? – притворно удивившись, спросила Вера.