— Это спрашивайте у вашего командира, — ухмыльнулся воин.
Оба сопровождающих развернулись и быстро скрылись во мраке, до слуха теперь доносился лишь плеск воды под подошвами их сапог.
— Почва вроде мягкая, — с добродушными нотками прогудел Айлеф и мрачно добавил: — Мне опять по зубам досталось. Вот ведь сволочи, не могли в другое место ударить.
— Теперь сено трудно жевать? — с деланым участием спросил Бвонг.
— Хватит приставать со своим сеном, несмешно уже, — беззлобно ответил здоровяк. — А ты, Трой, здорово Дрангу врезал, у него глаза стали будто рыбьи.
— Ага, — кивнул Драмиррес. — Хорошо, что не убил. Тамангу тоже досталось. Говорят, этот черный бегун будет неделю охлажденным мясным отваром через соломинку питаться, ты ему как следует по горлу двинул.
— Я даже не заметил.
— А чего ты Таманга черным назвал? — спросил Храннек. — Сам ведь такой же.
— Я просто смуглый, все северяне такие. А он почти черный, как дикарь, некоторые живут в ущельях Срединного хребта. Они вообще дикие и вроде даже человечинкой лакомятся. Их у нас не очень-то любят.
— А кто меня вырубил? — спросил Трой.
— Маг, — помрачнел Драмиррес. — Примус заявился на шум. Ненавижу магов. Просто рукой взмахнул, и все закончилось. А ведь я уже летел на него, замахиваясь табуретом. Было бы весело посмотреть на его рожу в тот момент, когда тот бы разлетелся об его голову.
— Преподобный Примус — маг?
— А ты разве не знал?
— Откуда?
— У него на шее амулет школы Разума, значит, он ментальщик. Такого гада удобно при школе держать, если надо, вмиг целую толпу усмирит. А ты зря оставил свой меч на койке, он ведь вроде может спасать от воздействия на разум, сам говорил.
— Может, и так, но это лишь непроверенные предположения.
— Вот бы и проверили.
— Ладно, все мы неплохо повеселились, жаль, что мало, — подытожил Трой. — А теперь должны выкопать эту проклятую яму, и побыстрее. Так что принимаемся за работу.
— Чего это ты раскомандовался? — возмутился Драмиррес.
— Я вообще-то ваш командир. Или ты уже забыл?
— Нет, я к тому, что Бвонг устроил ту драку, вот пусть сам и копает, я за этого буйного борова корячиться не нанимался.
— А чего чуть что, так сразу Бвонг?! — возмутился здоровяк. — Вас не звали, могли постоять в стороне, и ничего бы вам не было.
— К тому же один он будет копать до утра, — прагматично заметил Трой. — Кто-то хочет ночевать, лежа в холодной луже? Я нет, так что советую взяться за лопату, тебе же будет лучше, балабол.
— Ладно уже, становишься таким же пустомелей-болтуном, как сэр Файеррис.
Миллиндра, без заминки вонзив лопату в землю, начала ее заглублять давлениями ноги и задумчиво при этом произнесла:
— Очень уж слабое наказание за такой проступок. Мы легко отделались.
Драмиррес подрезал дерн, попробовал почву на прочность, покачал головой:
— В грязи перемажемся, словно свиньи. Как по мне — не такое уж и слабое наказание, с детства ненавижу грязь.
Руки Троя еще гудели после щедрой порции интенсивных отжиманий, поэтому работа была не в радость. Но терпел и даже нашел время высказать свои подозрения:
— Не радуйтесь, что наказание не очень строгое. У них на уме что-то другое.
— Что? — хором произнесли несколько голосов.
— Не знаю. Но мысли нехорошие. Ночь, темно, болото. Наш светляк видно издали, и мы наказаны. Люди сэра Файерриса хорошо знают эти края. И знают, как сделать так, чтобы наказание не показалось легким. Подозреваю, что нас не просто так оставили без охраны и заставили отдать оружие.
— Мог свое и не отдавать, — буркнул Драмиррес. — Меч твой никто не сумеет забрать.
— Не сдать — это значит объявить себя бунтовщиком. А с такими у церкви особый разговор, и он короткий.
— Сложно это, — заметила Миллиндра. — Они могли нас убить прямо в школе, им бы ничего за это не было, сэр Файеррис тут почти бог.
— Им вовсе не нужна наша смерть, — уверенно возразил Трой. — Мы остались людьми после того, как нашу кровь запачкали пеплом, таких, как мы, они должны хоть немного ценить.
— Да мы так и так покойники, — возразил Драмиррес. — Не подохнем здесь, рано или поздно подохнем на землях Краймора. Мы для них уже не люди, мы даже жить на нормальной земле неспособны.
Трой не сдавался:
— Еще как способны, просто не в первое время. Они много на нас потратили, чтобы завезти так далеко. Далеко не все пережили плавание, им придется беречь оставшихся. Не знаю, какие у них на нас планы, но нам придется работать за себя и за тех, которые умерли в трюме. Что бы они сейчас для нас ни придумали, должен оставаться немаленький шанс добраться до ворот живыми, наша смерть не принесет никакой пользы, зато навредит церковникам. Так что просто копаем и ждем.