— Думаю, сейчас разговоры лишние, — отхожу от него, проглатывая ком в горле. Он медленно убирает руки.
— Я извинился, Дилан. Ты же знаешь, что это была глупость, — делает шаг ко мне.
— Нет, Майкл, ты не был глупым никогда. Расчетливым, возможно, но не глупым. Поэтому, не стоит. — Забираю кофе, обжигая руки.
— Ты как всегда забыла накрыть колечком стакан, давай помогу, — отбирает из рук стаканчик с кофе и продевает кольцо. — Вот, держи, теперь не обожжешься, — делает вид, что дует на мои пальцы.
Качаю головой и ухожу от него подальше.
Когда мой пейджер издает звуковой сигнал, я достаю его и быстро читаю сообщение.
— Боже, — бросаю стакан в ближайшую урну и бегу к лифту.
Очередной несчастный случай сигнал SOS. Такой сигнал может говорить только об одном — у людей имеются сильные повреждения.
В приемную завозят две каталки. На них лежат, в окровавленной университетской форме, парень и девушка.
— Мужчина, двадцать один год, вылетел через лобовое стекло. Сотрясение, возможны переломы, а также внутреннее кровотечение. — Врач указывает на кусок стекла, торчащий из его бока.
— Девушка, двадцать лет, ударилась головой об панель. Сломан нос, больше видимых повреждений нет. — Говорит врач из реанимационной.
Я беру каталку с девушкой и везу ее к аппарату МРТ
— Где Джастин? Скажите, он жив? — девушка мотает головой из стороны в сторону.
— Прошу вас, скажите мне, что он жив? — плачет она в голос.
Пока мы ждем лифт, я оборачиваюсь, чтоб посмотреть, в каком состоянии ее парень. И вижу, как в окне все суетятся. У одного из врачей в руках «Утюги» дефибриллятора. Он растирает их между собой и опускает на тело парня. Раз, два , три… Машет головой из стороны в сторону. Это означает, что парень умер. Закрываю глаза. Просто невыносимо.
— Сейчас с вашим парнем врачи, они делают все возможное. А теперь мы займемся вами.
—Лежите спокойно. — Отвечаю отстраненно, но в душе, каждая смерть забирает частичку меня.
Отправив девушку к пластическому хирургу и оформив ее в больнице, иду в ординаторскую. Пока все тихо, мне необходимо совсем немного поспать. Плюхаюсь в кресло с ногами, устраиваю голову удобней и закрываю глаза. Сразу вспоминаю слезы девушки и того парня, который умер. А ведь она еще даже не знает, что больше никогда не увидит его. Понятия не имею, что больней: видеть его рядом каждый день, но знать, что все кончено. Или вечно жить с этой любовью.
Нет, я, конечно, не хочу, чтобы Майкл умер. Он всегда назойливо кружит вокруг меня. Как будто, раз за разом напоминая о себе. От этого и больно, и не спокойно на душе.
Майкл… Перед глазами мелькают картинки наших счастливых дней. Сильней зажмуриваюсь до белых точек и расслабляюсь. Мне необходимо поспать.
— Дилан, ты не могла бы помочь мне с инструментами. В операционной готовят парня, который прибыл в неотложке, — говорит интерн, никак не могу запомнить его имя.
— Джастин? — так резко соскакиваю с кресла, что меня пошатывает.
— Да, Джастин Питерс. У него была остановка сердца. Но ты же знаешь Ким. Она с того света достанет любого. Кардиохирург от бога. Вот бы мне попасть в ее руки, — мечтательно закатывает глаза.
— Ох, черт. Это потрясающе! Нет, это Ким потрясающая! — подпрыгивая, хлопаю в ладоши и бегу за интерном.
Глава 2
Кейн
Я иду. Постепенно ускоряю шаг. Срываюсь на бег. Я должен успеть. Если я опоздаю, всё будет кончено. Для неё и для меня.
Передо мной возникает дверь нашей съемной квартиры. Я люблю это жилье, наше гнездышко. Так хорошо в нем, тепло и уютно. Но мне хочется как можно быстрее оказаться внутри этого дома. Подкрасться сзади, обнять, оставить поцелуй на шее и сказать, что я люблю её. Она ведь ждет меня. Да, так оно и есть, меня там ждут.
Я дергаю за ручку, но дверь не поддается. Пробую ещё раз, но её как будто заклинило. Словно обезумевший, я стараюсь оттолкнуть несколько раз от себя. Безрезультатно. Я начинаю барабанить по ней своими кулаками. На глаза постепенно наворачиваются слезы, застилая видимость своей пеленой. Пожалуйста, нет! Только не это.
Я разгоняюсь для того, что бы выбить эту чертову дверь своим плечом, ногой, да хоть чем-нибудь… Но останавливаю себя. Мне просто нужно, чтобы она открылась. Сама. Или каким-то мне неизведанным способом. Пребывая в отчаянии, я не знаю, что мне делать. Что мне, мать вашу, теперь делать?! Я ей не нужен, и никогда не был.