Схватив безумную под ребра одной рукой, второй он пытался оторвать ее руки от исцарапанного златоглавого. Джонни, оставив Ланса разбираться с не вовремя спятившей Ингрид, ринулся к упавшей на ледяной пол Марте.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Джонни, пытаясь понять, что случилось с его подругой. — Тебе плохо? Ответь мне! Это я, Джонни! Ты слышишь меня? Марта!
Марта лежала на боку, свернувшись калачиком, подогнув под себя ноги, и часто вздрагивала. Огромные глаза девушки, казавшиеся сейчас ещё больше из-за ее худобы и бледности, горели каким-то странным огнём.
— Ты меня пугаешь, — прошептал Джонни, чуть не плача. — Пожалуйста, услышь меня.
— Паутина, — прошептала девушка и заплакала.
— Что "паутина"?
— Она кругом. Эти мерзкие пауки сплели свои сети в наших душах. Нам не выбраться — они не отпустят нас. Сопротивляться бесполезно — мы застряли в их сетях. Как бы мы не трепыхались, они придут и сожрут остатки нашей души, и никуда от этого не деться. Нужно, чтобы все узнали: пауки уже пришли.
Джонни на секунду замер, глядя в её остекленевшие глаза. В них плескались ужас, паника и боль. Нужно было что-то делать и причём срочно, потому что ещё немного и рассудок Марты повредится окончательно, и тогда она застрянет навечно в липких сетях призрачной паутины, видимой только ей. Он вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам.
В тёмном узком коридоре творился настоящий кошмар: Ланс, наконец, смог оторвать Ингрид от Айса и сейчас повалил её, орущую и брыкающуюся, на пол. Чтобы и ему в лицо не вцепилась, одной рукой зафиксировал её тело, другой же гладил по голове, стараясь хоть немного успокоить. Девушка брыкалась и рыдала, выкрикивая что-то о тараканах, которые огромные и повсюду. Под его ногами лежала, скорчившись, Марта и кричала что-то о пауках, таких мерзких и огромных. "Паутина, кругом липкая паутина! Я задыхаюсь!" — кричала она, в перерывах между рыданиями.
Но больше всех его напугал Роланд. Он сидел на корточках возле рюкзака Ингрид, который слетел с неё, когда девушка пыталась оставить Айса без глаз. Джонни догадывался, что Роланд ищет — нож.
— Эй, приятель, зачем тебе нож? — Джонни подскочил к Роланду и присел рядом. Посмотрев в лицо соратника, чуть не вскрикнул: зелёные глаза сияли, а на губах играла дьявольская усмешка. — Брось нож, зараза! — заорал Джонни Роланду в самое ухо и выбил оружие из руки парня. В общем шуме не слышно было, куда оно упало.
Роланд несколько мгновений смотрел на свою пустую руку, как будто не мог понять, что происходит. Потом перевёл взгляд на тяжело дышащего Джонни.
— Эй, приятель, как ты?
— Я? Я не знаю, — ответил Роланд, и улыбка тронула его губы. Джонни, глядя на него в этот момент, легко мог представить, каким Роланд был в детстве — красивым, кудрявым зеленоглазым малышом с наивной и светлой улыбкой. И это их Роланд — человек, способный походя убить любого за одно лишь неосторожно сказанное слово?
— Ты искал нож в рюкзаке Ингрид. Зачем он тебе? — Джонни помог Роланду подняться.
— Он мне нужен был, понимаешь? — передернул Роланд могучими плечами. — Я увидел маму. Ты видел мою маму? Она тут была, — выкрикнул парень и показал рукой куда-то во тьму. — Она просила спасти её, умоляла! Я не мог её оставить — ей нужна была помощь, моя помощь. Маму увозили, её снова увозили, понимаете? Почему вы не дали мне перерезать веревки? Если бы ты меня, придурок, не остановил, я бы смог её освободить, а теперь они её забрали, и она погибнет, она всегда погибает, я не могу это больше терпеть!
Последние слова Роланд выкрикнул куда-то в невидимое небо, и этот крик оглушал — в нём было слишком много боли. Разве может один человек носить всю жизнь столько боли в себе?
Джонни молчал, не зная, что сказать, а тут ещё Айс начал медленно оседать на пол.
— А с ним что? — спросила Изабель, до этого тихо сидевшая у стенки и молча, округлившимися от ужаса глазами, наблюдающая за безобразием, творящимся вокруг.
— Если бы я ещё знал, — устало ответил Джонни и пошёл к Айсу.
Изабель встала на ноги, отряхнула юбку и, сохраняя молчание, подошла к Лансу, которому всё-таки удалось немного успокоить несчастную Ингрид.
— Ланс, что происходит? Мне страшно, — промолвила девушка и присела рядом с другом. — А что, если и мы начнём так себя вести? Это паника, о которой они говорили. Что нам делать?
Ланс молчал, не зная, что ответить. Нужно было что-то решать, здесь нельзя больше оставаться — добром это не кончится.
— Надо их тащить дальше. Может, если мы пройдем это место, то ужас закончится, и они смогут снова стать прежними.