Мужчина согласно закивал. Ему не терпелось получить свой дар — бессмертие, что может быть лучше?
Старик испустил дух на рассвете, оставив после себя пустоту. Мужчина получил то, о чём так долго мечтал. В то утро он впервые превратился в ворона.
— Не заговаривай мне зубы, — вскрикнула Изабель и взмахнула крыльями. — История твоей жизни меня мало интересует! Мне нужно знать, почему ты издеваешься над этими детьми? Почему устроил этот чёртов Взрыв? Что ты хочешь от Айса? И откуда, в конце концов, эти крылья? Отвечай!
— Ну, откуда крылья ответить проще всего — ты моя дочь. Плоть от плоти. Испив твоей души я, по всей видимости, передал тебе часть своей силы.
— Но мне не нужно это уродство! — взвизгнула Изабель, и снова камни посыпались с неба, ещё больше и тяжелее предыдущих. — Верни всё, как было!
— Изабель, прекрати! — закричала Ингрид и сильнее прижалась к Джонни. — Ты нас всех сейчас уничтожишь!
— Я не знаю, как это прекратить, — чуть не плача, сказала Изабель. — Извините меня, но я не знаю!
И в этот момент, будто в подтверждении, земля начала расходиться сотнями трещин. Сначала маленькие и незаметные, они с каждой секундой приобретали всё более пугающие размеры.
— Перестаньте! Пожалуйста! — снова закричала в панике Ингрид.
— А на все другие твои вопросы ответ нужно искать в истории о бедном сиротке, алчущем бессмертия, и старике, желающим уйти на покой. Неужели так ничего и не поняли? — его голос грохотал, отражаясь от земли и обрушиваясь с неба. Этот голос, словно бушующее море — ревел, вибрировал. Лежащие на земле пытались одновременно прикрыться от летящих камней и не упасть в земляные трещины, становившиеся с каждой секундой всё больше. Смерть дышала им в лицо, скалила гнилые зубы, хохотала над ухом.
— Роланд, смотри! — заорала Марта, указывая рукой на то место, где висел Айс.
Роланд, все ещё сжимая Марту в объятия, проследил за её рукой. Пламя, вырвавшись из-под земли, лизало столб, каждую секунду разрастаясь с новой силой, и вот уже почти добралось до стоп парня. Айс испуганно смотрел на огонь, пытаясь вырваться, распутать веревки, но они слишком крепко связывали его.
— Это какой-то кошмар, — закричал Джонни. — Он же сейчас сгорит!
— Что нам делать? — Ингрид поднялась и стала на колени. Она смотрела на горящую под Айсом землю, на полыхающий столб, ставший парню тюрьмой, и закрыла глаза руками. Она заплакала, горько, тихо и слёзы чертили дорожки на её щеках — дорожки тоски и отчаяния. Боль тупым ржавым ножом разрывала сердце.
— Ингрид, не плачь, — Джонни с залитым кровью лицом, с раной на голове, с безумными глазами полз к плачущей. Она не реагировала на его слова, и Джонни — парень, знающий миллион сказок, впервые не знал, чем утешить. Он только и мог, что обнять её — ему больше ничего не оставалось посреди этого хаоса. Ингрид, добрая, светлая Ингрид, выстроившая вокруг себя бастион из шипов и отравленных игл, почувствовав себя в безопасности чьих-то объятий, принялась рыдать ещё горше. Джонни шептал ей, какая она замечательная — она будто принцесса, которую украла злая колдунья. Выросшая, зная лишь зло, принцесса не утратила в себе свет доброты и милосердия, только он погребён под толстыми плитами отчаяния и чужой злости. Чужая злость, впитываясь в поры, отравляет изнутри. Но Ингрид никогда не должна забывать, что она прекрасна — нужно только поверить в это. Ингрид молчала и плакала, но с каждым словом, что бальзамом проливался на измученное сердце, она затихла и прекратила плакать. Вокруг бушевали вихри, пылевые облака проливали на землю грязевые дожди, а две юные души, запятнанные злостью и болью, но все ещё светлые соединились, чтобы больше не разойтись.
— Ребята! — закричал Ланс, лежащий на земле. — Там!
Роланд с Мартой подняли головы, чтобы увидеть то, чего никак не ожидали. Да, они чувствовали, что их Генерал — вряд ли человек. Они догадывались, что он умел намного больше, чем показывал.
Ничего человеческого в нём не осталось — перед их взорами гигантский аспидно-чёрный ворон раскрывал свои огромные крылья. Тьма заполняла всё кругом — даже кровавое солнце поблекло и как-то даже съежилось. Молния пронзила небосвод и гром, возвещающий о безумии его пославшего, оглушил. Земля затряслась, вспучилась, и магма разлилась кругами, стала, будто кровавые озёра, в которых так легко утонуть.
Ноги Айса начали гореть, и он кричал так сильно, так отчаянно и безнадёжно, что болью его можно было насытить всех демонов в аду. Но тут земля, сотрясаемая подземными толчками, вздыбилась и просела под столбом, который тут же начал крениться в сторону. Ещё немного, и Айс упадет с высоты прямо в бушующее под его ногами огненное море. Роланд, как и другие, понял, что происходит — привязанный к столбу Айс просто не сможет выбраться и сгорит. Какие бы чувства не испытывали они друг к другу, Роланд не желал ему такого жуткого конца. Каждый имеет право принять свою смерть с высоко поднятой головой. И пусть Айс — последнее ничтожество, но он тоже имеет на это право.