После всего этого я отправился домой с проснувшимся желанием работать и написать что-нибудь… этакое. В общем, действительно, почувствовал себя отдохнувшим и набравшим свежих сил.
На вокзал меня проводила Таня. Она даже вошла со мной в вагон и пробыла до самого отправления поезда. Она мне нравилась, и что-то говорило мне, что я ей — тоже. На прощанье мы поцеловались почти по-родственному, но, наверное, не совсем. Что почувствовал не столько я, сколько сосед по купе. Когда Таня ушла и поезд тронулся, он подмигнул мне и сказал:
— Молоденьких любишь?
— Это племянница, — пояснил я.
Однако он не поверил…
Каких-нибудь сорок лет спустя, когда Таня, давно живущая в одной из стран Европы, приехала в Москву повидать родственников (и меня в том числе), я написал:
ОЧЕНЬ КОРОТКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Понял вдруг, что мой «воспоминальный сериал» — ни что иное, как nonfiction, то бишь повествование без вымысла. И, значит, в нём вы не найдете ни одного взятого с потолка персонажа или пейзажа; ни единой высосанной из пальца любовной интриги, адюльтера, военного эпизода или просто случая; а также придуманного или произнесённого самим автором ругательства, афоризма, сентенции и даже апофЕгмы.
В то же время документальным это писание не назовёшь: никаких доказательств, справок, свидетельств, подтверждающих то или это, у автора нет. (Если не считать самих действующих лиц — их жизни и смерти.)
Прошу два предшествующих абзаца рассматривать как официальную заявку в любое приличное издательство. От гонорара заранее отказываюсь в пользу редакторов, корректоров и верстальщиков.
Как сказал американский писатель Генри Миллер, «…мне безразлично, как станет судить критика или читатели. Я не создаю никаких ценностей — просто извергаю вызревшее». Однако, вот, на всякий случай, адрес, по которому в самое ближайшее время можно будет мне писать, впрочем не рассчитывая на ответ: