Фейри в плаще снял капюшон и склонил голову в неожиданном почтении. Сняв капюшон, он обнажил большие уши, окрашенные фиолетовым, как если бы у него вместо ушей были баклажаны, и пучок длинных белых волос, которые завивались вокруг ушей подобно облаку.
- Что произошло, и почему твои хитрости мешают нашей работе, Хефейд? Лошадь из примитивного мира встала на пути у Дикой Охоты. - сказал новый фейри. - Я надеюсь, что она не имела большого значения, потому что наши гончие с ней разделались.
Сердце Саймона сжалось за бедную лошадь. Ведь его тоже могли скормить гончим.
- Мне очень жаль, что я побеспокоил Дикую Охоту, - сказал фейри в плаще, склонив голову ещё ниже.
- Так и должно быть, - ответил фейри из Дикой Охоты. - Те, кто переходит дорогу Охоте, всегда сожалеют об этом.
- Это Сумеречный охотник, - продолжил другой с беспокойством. - Или как минимум один из детей, которых они надеются изменить. Они подкарауливали меня в мире смертных, и этот преследовал меня даже на территории фейри, так что он - мой законный трофей. У меня и в мыслях не было побеспокоить Дикую Охоту, это случилось не по моей вине!
Саймон чувствовал, что такое изложение ситуации не принесет ему ничего хорошего.
- Это так? Теперь иди, у меня хорошее настроение, - сказал фейри из Дикой Охоты. - Принеси свои извинения и дай мне поговорить с твоим пленным - как ты знаешь, я немного заинтересован в Сумеречных охотниках - и я не принесу своему повелителю Гвину твой язык.
- Никогда не заключал более справедливой сделки, - сказал Хефейд с некоторой поспешностью и убежал, боясь, что фейри из Дикой охоты изменит свое решение, и наступая на полы своего плаща.
В этот момент Саймон понял, что значит из огня да в полымя.
Новый фейри выглядел как шестнадцатилетний юноша, не старше Марисоль или младше его самого, но Саймон знал, что по внешнему виду нельзя определить возраст фейри. У него были плохо сочетающиеся глаза: один - янтарный, как темная сердцевина дерева, а другой - яркого сине-зеленого цвета морской волны. Резкий контраст глаз и освещение, пропускающее зеленый свет сквозь злобно шепчущиеся листья, придавали его тонкому грязному лицу пугающий вид.
Он выглядел как угроза. И он подходил ближе.
- Что фейри из Дикой Охоты хочет от меня? - хрипло спросил Саймон.
- Я - не фейри, - сказал юноша с жуткими глазами, заостренными ушами и листьями в волосах. - Я - Марк Блэкторн из Лос-Анджелесского Института. Не важно, что они говорят или делают со мной. Я всё ещё помню, кто я. Я - Марк Блэкторн.
Он посмотрел на Саймона с диким выражением лица, его тонкие пальцы ухватились за прутья клетки.
- Ты здесь, чтобы спасти меня? - спросил он. - Сумеречные охотники наконец пришли за мной?
* * *
О, нет. Это был брат Хелен Блэкторн, который был как и она - наполовину фейри, и которого безвозвратно забрала Дикая Охота. Это была очень неловкая ситуация.
Даже хуже. Это была приводящая в ужас ситуация.
- Нет, - сказал Саймон, потому что надежда была бы для Марка Блэкторна самым жестоким обманом. - Всё так, как говорил другой фейри. Я оказался здесь случайно и был взят в плен. Я - Саймон Льюис. Я... знаю твое имя и то, что случилось с тобой. Мне жаль.
- Ты не знаешь, когда Сумеречные охотники придут за мной? - спросил Марк с разрывающим сердце рвением. - Я... отправил им письмо, на протяжении войны. Я понимаю, что Холодный Мир осложнил отношения с фейри, но они должны знать, что я всё ещё им предан и буду полезен. Они должны прийти, но прошло уже... прошли целые недели. Скажи мне, когда?
Саймон пристально глядел на Марка и у него пересохло во рту. Ведь с того момента, как Сумеречные охотники бросили его поиски, прошло уже больше года.
- Они не придут, - прошептал он. - Меня там не было, но мои друзья были. Они рассказали мне, что произошло. Конклав провел голосование. Сумеречные охотники не хотят, чтобы ты возвращался.
- Ох, - сказал Марк, и этот тихий звук напомнил Саймону тот, что издают животные перед тем, как умереть.
Он отвернулся от Саймона, его спину свело судорогой боли, которая казалась физической. Саймон рассмотрел на его голых руках старые следы от кнута. Даже несмотря на то, что он не мог видеть его лица, Марк скрыл его на мгновение, как если бы ему было больно смотреть на владения фейри.
Затем он повернулся и спросил:
- Что насчет детей?
- Что? - Саймон был в недоумении.
- Хелен, Джулиан, Ливия, Тиберий, Друзилла, Октавиан. И Эмма. - сказал Марк. - Видишь? Я не забыл. Каждую ночь, не взирая на то, что произошло за день, не взирая на то, что я побит, обескровлен или ломит кости так, что хочется умереть, я смотрю на звезды и даю каждой звезде имя брата или лицо сестры. Я не засыпаю пока не вспомню их все. Скорее все звезды на небе погаснут, чем я забуду.
Семья Марка, Блэкторны. Все они, кроме Хелен, младше Марка; Саймон знал это. И Эмма Карстаирс, которая живет с младшими Блэкторнами в Лос-Анджелесском Институте, маленькая девочка со светлыми волосами, которая осталась сиротой после войны и много писала Клэри.
Саймон хотел бы знать о них больше. Клэри говорила об Эмме. Магнус также произносил несколько речей этим летом о Холодном Мире и приводил Блэкторнов, как пример ужасных решений Конклава наказать тех, в ком течет кровь фейри. Саймон слушал Магнуса и ему было жаль Блэкторнов, но их история казалась просто очередной трагедией войны: чем-то ужасным, но далеким, о чем быстро забываешь. Саймон так отчаянно пытался вспомнить, кем он был. Пошел в Академию, чтобы стать Сумеречным охотником, узнать больше о собственной жизни и вспомнить всё, что он потерял, стать сильнее и лучше.
Вот только нельзя стать сильнее и лучше, думая только о себе.
Он не знал, что фейри сделали с Марком, чтобы его воспоминания о семье ускользали.
- У Хелен всё хорошо, - сказал он. - Я видел её недавно. Она читала лекцию в Академии. Мне жаль. Демон забрал... многие мои воспоминания, не так давно. И я знаю как это - не помнить.
- Счастлив тот, кто не забыл имени своего сердца. Если он помнит, его сердце не сможет потеряться, оно всегда найдет путь обратно. Ты не забыл имени своего сердца, Саймон Льюис?
- Я так думаю, - прошептал Саймон.
- Как они? - спросил Марк тихим потертым голосом. Он выглядел очень усталым.
- Хелен выходит замуж, - сказал Саймон, это была единственная хорошая новость, которую он мог рассказать Марку. - За Алину Пенхоллоу. Я думаю... они действительно любят друг друга.
Он чуть не сказал, что собирается к ним на свадьбу, но даже это казалось жестоким по отношению к Марку. Ведь он не мог пойти на свадьбу собственной сестры. Его даже не пригласили. Ему даже не рассказали об этом.
Марк не выглядел рассерженным или уязвленным. Он мягко улыбался, как ребенок, которому рассказали хорошую историю перед сном, и просунул лицо через прутья клетки Саймона.
- Моя дорогая Хелен, - сказал он. - Отец рассказывал нам истории о Елене Троянской. Она родилась из яйца и была самой красивой женщиной в мире. Быть рожденной из яйца очень необычно для людей.
- Я слышал об этом, - сказал Саймон.
- Она была очень несчастна в любви, - продолжил Марк. - С красотой всегда так. Ей нельзя доверять, потому что она может утечь сквозь пальцы как вода и обжечь язык как яд. Красота может быть стеной, удерживающей тебя от всего, что ты любишь.
- Хм, безусловно.
- Я рад, что моя прекрасная Хелен будет счастливее, чем та Елена. - сказал Марк. - Я рад, что её любовь взаимна и не поддельная. Передай ей в день её свадьбы, что её брат Марк шлет свои поздравления.