Мысли о картинах всегда приносили успокоение. Я знаю, к чему стремлюсь, куда иду, где буду счастлива. Я не стану плакать и просить о милостыне, как он предполагал.
– Готово, – сказал Ревокарт, медленно проведя рукой по моей спине.
Я обернулась к нему. В голову сразу полезли воспоминания о прошедшей ночи. Его сосредоточенное лицо, сильные руки, властный приказ: «Раздвинь ноги».
– Мой брат…
– Распоряжения отданы, Клара, он уже на пути домой.
Я усмехнулась.
– Спасибо.
– За что же? – удивился он.
– Вы мне очень помогли.
И ухмыльнулась. Как бы неприятно и гадко мне ни было, я знала, что говорю правду. Теперь даже мать не сможет уповать на мой голос рассудка. Мне не суждено выйти замуж, а значит, я обязана быть счастлива другим способом. Поступить в Мирную Художественную Академию, стать успешной художницей. Наслаждаться своим талантом!
– Вы проводите меня?
– Да, провожу, – ответил он, заглядывая мне в глаза. Он пытался отыскать в них ответы.
Он настоял на том, чтобы надеть на меня свой плащ с капюшоном и проводить до кареты.
Мы прошли к выходу незамеченными. Ревокарт остановился у кареты, схватил меня за руку и прошептал:
– Это не конец, Клара, это только начало, – мужчина поцеловал мои пальцы. – И не вздумай сбегать, на другом конце света найду.
– Об этом не может быть и речи, – возразила я, резко выдёргивая руку. – Одна ночь в обмен за спасение Яна – вот наш уговор!
Он усмехнулся.
– Я своё обещание выполнил, Ян спасён, не так ли? Но, Клара, – он наклонился ко мне, нежно целуя в висок, – говорят, воры от своих привычек не отказываются. Что будет, если он снова захочет украсть? Ведь ты бы этого не хотела, правда же?
И в тот момент я с ужасом поняла, что он не оставит меня в покое. Говерн поймал свою жертву и будет мучить её, пока ему это не надоест.
Я в ловушке!
– В таком случае, до скорой встречи… Таир Ревокарт, – я села в карету и резко захлопнула дверцу.
Лошади тронулись, увозя меня от мужчины, который перевернул всю мою жизнь.
Мы выехали на центральную дорогу. Мимо проплывали приспанные утренним туманом дома, иногда в поле моего зрения попадали редкие прохожие. Несколько раз я оглядывалась назад, подозревая, что за мной могут следить.
Не следили. Таир Ревокарт не счёл нужным подстраховаться и установить за мной наблюдение. Он полагал, его угроз будет достаточно, чтобы держать меня в ежовых рукавицах. Он настолько меня недооценил!
Пора действовать!
На полпути домой, в одном из длинных переулков, я вылезла на козлы и ударила кучера по голове. Без малейших угрызений совести забрала все имевшиеся у него в наличии деньги и, убедившись, что меня никто не видел, поспешила к дому наставницы.
Едва взглянув на меня, Талия поняла, в чём дело. Она вытащила из чулана давно подготовленный чемодан, собрала мне в дорогу немного еды и принесла из колодца воды.
– К вам нити не ведут, – рассказывала я, проверяя документы. – Если полицейские попытаются давить, сохраняйте спокойствие, они со всеми будут так себя вести, ведь я не оставила никаких зацепок. Вы меня не видели с момента последнего занятия.
– Ты провела у него ночь? – спросила проницательная Талия, игнорируя предыдущие объяснения.
– Провела, – ответила я, не отвлекаясь от пересчёта денег, часть из которых мне почти насильно всучила в руки госпожа Граду. – И правда в том, что Таир Ревокарт не оставит меня в покое. Я не знаю, почему он так заинтересован именно во мне. Возможно, дело в уязвлённой гордыне, но он будет меня искать. Так что придётся сменить имя.
– У тебя есть такая возможность?
– У меня – нет, но у брата моего отца – да, – вынуждена была соврать я. – Мама не знает, но я с ним переписывалась два года, и он согласился помочь.
– Почему?
– Потому что у него нет детей. Потому что я обаятельна и привлекательна. Потому что мы родные. Да мало ли причин, не суть важно.
– Важно! – наставница меня обняла. – Береги себя.
– Обязательно, – ответила я. – Мне нужно исчезнуть именно сегодня, пока Ревокарт не ждёт от меня сюрпризов. Через несколько часов он хватится, куда делась его карета, мне нужно спешить.
Я вышла на улицу, вдыхая утренние запахи. Рядом стояла Талия – женщина, которой когда-то тоже хватило смелости отказаться от семьи и стать художницей. Я так и не успела спросить у неё, раскаивается ли она в своём решении, и спустя много лет очень об этом пожалела.
В тот день мы виделись в последний раз, больше наши с Талией пути никогда не пересекались.