С самого начала мой отец считал, что в Древеснах я в безопасности, ведь все поверили в смерть Рема Тебриса. Чего он никак не мог предвидеть, так это появления Таира Ревокарта. Но когда тот приехал в Древесны, Ричард сразу понял: советник президента прибыл в маленький военный город неспроста.
Отец приставил людей, чтобы они за мной следили, но отдал чёткий приказ: не вмешиваться. Я ненавидела его за это решение несколько лет. Почему он не предотвратил случившееся, не забрал меня из города раньше, туда, где я была бы вне досягаемости Ревокарта? Что бы я ни говорила, но боли, причинённой мне говерном, я пожелаю разве что злейшему врагу.
Зато после моего побега из Древесн Ричард сразу же объявился: я даже не успела сесть в почтовую карету, как ко мне подошли двое мужчин и медленно отвели в сторону. Я испугалась, подумав, что это люди Ревокарта, но нет – они были посланы отцом.
Тритоны усадили меня в карету без отличительных знаков и повезли в Эпиры – столицу Конгрес-Магер.
Шесть часов я тряслась в карете, а кучер всё гнал и гнал вперёд, будто убегая от погони. Но преследования не было. Всё, что нужно, Ревокарт уже получил и доказал. «Поздно меня спасать, дорогой папочка», – думала я со злостью и раздражением. В тот момент я ненавидела Ричарда так же сильно, как своего обидчика!
В столице я встретилась с отцом.
Увидев его впервые за полгода, я не знала, что сказать. Хотелось наброситься на него с кулаками: как ты посмел не сберечь меня?! Как посмел вовремя не забрать из Древесн?! Как посмел не быть рядом в нужный момент?!
Думаю, он прочитал эти вопросы у меня в глазах, так как в первые минуты нашей встречи даже ничего не говорил, лишь смотрел на меня со смесью раскаяния и волнения.
Я чувствовала, как по лицу текут слёзы, но не могла ничего с этим поделать. Я не плакала, когда Мафодий вёз меня к Ревокарту, но, прочитав на лице отца муки совести, не смогла сдержать эмоций.
«Смотри на меня, ты, человек, обещавший, что позаботишься обо мне! Смотри, что произошло со мной по твоей вине, ведь ты не защитил меня!»
За два года я видела его лишь несколько раз – в Древесны Ричард приезжал редко и без предупреждения. Все наши встречи происходили в сумерках, вечерами, и для меня уже стало привычным воспринимать его как неотъемлемую часть тёмных грязных закоулков.
Поэтому было неожиданно увидеть Ричарда в элегантной одежде, в роскошной обстановке не менее роскошного дома. Казалось, передо мной стоял чужой человек, не мой отец!
Я знала, что он богат, но одно дело знать, и совершенно другое – видеть собственными глазами. Во время одного из разговоров около года назад Ричард как-то упомянул, что всё, что у него есть, принадлежит мне.
«Вот бы разгромить эту комнату к чертям, – думала я, вытирая сопли. – Что бы ты тогда сказал, дорогой папочка? Ведь всё это принадлежит мне, не так ли?»
– Здравствуй, Клара, – Ричард подошёл ко мне и обнял. Я замерла истуканом, не отвечая на объятие.
«Где ты был?! Почему не помог?! Почему твои люди не защитили меня от Таира Ревокарта, ведь я же знаю, кто ты и как много возможностей в твоих руках! Не помог! Не сберёг единственную дочь! Твои люди наверняка наблюдали, как проклятый Мафодий – мужчина, присвоивший твою жену, – ведёт твою дочь к самому жестокому подонку во всей стране! Не спас!»
– Отец, – сказала я холодно, отодвигаясь. Всего лишь произнесла чужое слово, не имевшее никакого отклика в моей душе.
Он не стал делать вид, что не заметил моей холодности – принял её как должное.
В тот момент я невольно спрашивала себя: как много он знает обо мне и Таире Ревокарте? Догадывается? Понимает? Осознаёт?! И опять заезженное: почему не защитил?
Я осмотрелась. Меня привезли в дом в пригороде, большой, но обставленный со вкусом. На ум приходило: не холодный. Сама того не желая, я вспомнила раскладку оттенков, которую изучала в художественной школе. Помню, мы сидели в уютной комнате на втором этаже, и учительница объясняла, как сочетать тёплые и холодные цвета, а я слушала, понимая, что интуитивно уже всё это знаю. Как давно это было!
…При входе в дом было много охраны: мужчины в шляпах с острыми козырьками и в пиджаках в клетку. Я лишь хмыкнула: какие франты. А ведь всё это – охрана моего отца.
Спустя много лет я понимаю: в тот момент я по-настоящему не осознавала, кто такой Ричард Дегенерис. Знала, что живёт в Эпирах такой бандит, но само это слово в моём понимании подразумевало шайку преступников, облачённых в поношенные костюмы и отбирающих деньги у попрошаек.