Но нет, Тритоны не совершали грабежи на улицах, как мне временами представлялось. Ричард проворачивал афёры, о которых слагали легенды: маскировался, давал взятки, покупал заводы, устраивал бунты в разных частях страны, например, в той же Восточной Амарии.
Мой отец считался желанным гостем в домах самых влиятельных людей Конгрес-Магер. Он и сам был невероятно влиятелен!
Все знали, что он из себя представляет… но не трогали. Кто из-за компромата, собранного ищейками моего отца, кто – желая помощи. К счастью, ни одна живая душа в Эпирах не догадывалась, что Ричард Дегенерис – тот самый град Железного Легиона, обвинённый в умышленном саботировании действий легионеров и убийстве наместника. Если бы узнали, то, согласно законам нашей страны, был бы убит не только мой отец, но и все члены его семьи. К счастью, поскольку он считался мёртвым, это правило не могло быть применено, и мы с мамой чувствовали себя в относительной безопасности. Вот такие законы существовали в прекрасной стране Конгрес-Магеры...
– Ты, наверное, голодна? – спросил отец негромко.
– Не знаю… возможно.
– Клара, я же не заставляю. Если не хочешь – для тебя уже приготовили комнату, и ты можешь уйти в любой момент…
– А если я просто захочу уйти?
– Клара… не бунтуй, прошу тебя. Сейчас не время, ты в большой опасности.
Отец провёл меня в гостиную и усадил за стол, полный всевозможных яств. Я чувствовала себя неуверенно – частично потому, что меня смущала богатая обстановка дома, но также в связи с тем, что сутки назад была изнасилована и морально готовилась к тому, что дальше мне придётся убегать и влачить жалкое существование, прежде чем смогу найти способ поступить в Художественную Академию под другим именем. Я не рассчитывала на поддержку отца, думала: если бы он хотел помочь – сделал бы это намного раньше.
– Тебе нужно… поесть, – сказал Ричард, присаживаясь рядом со мной. За столом было много места, но отец решил сесть поближе ко мне, что не могло не смутить.
В голосе Ричарда сквозила неуверенность, диссонирующая со всем его образом эдакого тирана. Смешно: тиран Тритонов, Тритонов тиран!
– Да, спасибо, – и начала автоматически накладывать еду на тарелку.
Принимая пищу, в какой-то момент я поймала на себе его напряжённый взгляд.
– Оставайся здесь, Клара. Я сделаю тебе документы, ты будешь защищена!
Я поняла, эта фраза зрела в нём достаточно долго, возможно, весь разговор был затеян ради неё.
– Ты не шутишь? – я потянулась за вином. – А как же: «Это опасно. Мой образ жизни – это сплошно риск»? Раньше ты даже наши встречи сводил к минимуму.
Ричард нахмурился.
– Я думал, что, не участвуя в твоей жизни, смогу тебя уберечь.
– Ну-ну, – и пригубила вино. – Поэтому не забрал меня, когда появился Ревокарт? – я резко поставила бокал на стол. – А знаешь, Ричард, я ведь ждала тебя, ждала по последнего!
– Клара, – его лицо исказила гримаса полного отчаяния – эмоции, которая, как мне станет понятно со временем, для него нехарактерна. – Если бы я тебе помог – ты бы не просто пострадала, он бы тебя убил. Узнав, что я жив и твоя смерть может принесли мне боль, Ревокарт бы убивал тебя медленно и с особой жестокостью. А потом твою мать… и брата. Клара, дорогая Клара, – он наклонился ко мне и схватил за плечо, – я знаю, ты мне не поверишь, но то, что случилось, – не худшее из зол!
Я уставилась на его пальцы, пока он не отнял их от меня.
– Что ж, кому, как не мужчине, это знать, – ответила, ничуть не тронутая его проповедью. У меня было право быть колкой. Небеса, у меня было это право!
Служанка принесла кофе. Расставила чашки, лакомства и удалилась.
Комнату окутывало нежное тёплое освещение, создаваемое не свечами, а новомодными лампами, о которых мне раньше доводилось лишь читать. Вокруг было так красиво, что хотелось плакать. Отец находился здесь, в этом роскошном доме, пока меня…
– Что ты планируешь делать дальше? – решил он сменить тему.
Этот вопрос застал меня врасплох. Никто никогда не спрашивал у меня о моих планах. Всегда только требовали, требовали, требовали, поэтому приходилось скрывать собственные намерения.
Даже мама… она понимала меня как никто другой, но в её жизни случилась великая любовь, оставившая ей в наследство репутацию жены убийцы и принёсшая много горя, поэтому эта мудрая женщина извлекла болезненный урок: пусть лучше жизнь будет спокойной и стабильной, чем яркой и полной неопределённости.
– Я хочу поступить в Мирную Художественную Академию, – и, по привычке боясь быть прерванной, затараторила: – Город недалеко от столицы, всего час пути. Я возьму новое имя и уж точно изменю внешность. Хватит с меня этих строгих платьев!