Плакаты и наглядная агитация вроде «Партия — Ум, Честь и Совесть нашей эпохи», «Даёшь пятилетку досрочно!» были вполне привычны, а вот «Энергетик — пионерам пример!» или «От юных энергетиков — эрговатты родной стране», вызывали лёгкую оторопь, и желание проснуться.
После него обычно приходила Катя Мережко — дочь второго секретаря Ленинского райкома Партии. Её папа тоже ехал на работу к восьми, и по пути завозил дочь.
— Мечников, привет. — Катя быстрым шагом вошла в класс, положила портфель на парту, и раскрыв достала учебник, тетрадь, чернильницу и перьевую ручку. — Опять подрался? С Егоровым, наверное. Вот у тебя бабушка узнает! Будет на орехи!
— Не с Егоровым. — Усмехнулся Александр, вспоминая первого школьного драчуна, у которого папа был начальником городского отдела милиции.
— Ты их хоть знаешь? — Катя подошла ближе, и совсем не стесняясь аккуратно потрогала пальцами шрам на брови. — Хочешь я тебе залечу? — И не слушая ответа она чуть прикрыла глаза и кончики пальцев у неё засветились голубоватым светом. Катя провела по лицу Александра рукой, оставляя быстро тающий след и совершенно здоровую кожу.
— Ну, вот. Теперь как новый. — Она усмехнулась, хотя по лицу было видно, что магическое воздействие стоило девочке больших усилий. Она даже покачнулась, но Сашка словно мангуст, выскочил из-за парты подхватил Катю, и посадил на своё место.
Память прежнего хозяина уже выдала, что дар у девушки проявился совсем недавно, она выбрала специализацию лекаря, и посещает соответствующие уроки.
— Ты что творишь малохольная? — Сердито произнёс Александр. — Как тебе быстро восстановиться?
— У меня яблоки есть.
— Яблоками сыт не будешь. — Саша вздохнул и открыв свой портфель развернул пакет из вощёной бумаги и пододвинул к девочке. — Ешь давай. До уроков ещё минут двадцать, успеешь прийти в себя, а там и еда переработается.
— Колбаса! — Девочка довольно сцапала большой бутерброд, и принялась его рассматривать. — С травками, и соусом…. Ммм… она ухватила большой кусок, замотала головой, прожевала, и с интересом взглянула на Александра. — Это у тебя так бабушка готовит?
— Нет, это я сам. — Александр усмехнулся. — А то нет никакой мочи есть столовскую кашу. Размазня на воде.
— Зато полезная. — Не согласилась Катя, откусывая очередной ломоть. — Фкусно. — Прошамкала она полно набитым ртом.
— Ешь, ешь. Это мне позавчера перепало из горкомовской столовой.
— Уфф. — Девочка, прикрыв глаза погладила живот ладонью. — Спасибо тебе, добрый человек.
— И тебе исполать и поклон земной красна девица. — Александр приложив правую руку к груди поклонился. — Не дала помереть смертию лютой, от раны кровавой.
Катерина звонко расхохоталась, когда вошла ещё одна девочка — Марина Соколова, мама которой работала вместе с бабушкой Александра.
— Чего это ты так заливаешься, — Марина бухнула ранец на парту, и вытянувшись у стеклянной дверцы шкафа с учебными пособиями стала в его отражении поправлять причёску выставив свою крошечную грудь, и чуть привстав на носочки, чтобы казаться выше.
Александр лишь насмешливо хмыкнул, увидев эту картину, завернул оставшиеся бутерброды в бумагу, и спрятал к себе.
Постепенно класс стал заполняться, а последним, уже после звонка вошёл Николай Егоров — первый школьный драчун и вообще засранец. Впрочем, это тот, старый хозяин тела считал Егорова засранцем, а самому Путнику этот высокий крепкий мальчишка, ничего не сделал. Егоров, прошёл по проходу, и явно рисуясь перед кем-то из девочек, а может и перед всеми сразу, пнул по портфелю Александра, далеко отшвырнув его к задним партам.
— Поднял, положил на место, и извинился. — Ровным голосом произнёс Александр, и одним движением послал тело вверх, и захватил горло Николая, пальцами. Школьный хулиган сразу же замахал руками, схватился было за руку Александра, и поняв, что от этого только хуже, прохрипел глядя в глаза Путнику.
— Опусти… отпусти сука.
— Я не понял, это мне? — Александр левой рукой прихватил придурка за промежность и чуть приподнял. — Повтори…
— Отпус… с. ка.
— Не слышу волшебного слова, мразь! — Александр ещё сжал руки.
— Как… — Глаза Егорова которые уже готовы были выскочить наружу стали ещё больше.
— Давай по новой. — Путник, не выпуская Николая из захвата, ещё чуть приподнял его вверх. — Дяденька Александр. Простите засранца, я больше так не буду. Ну? — И Саша ещё сдавил гениталии, причиняя уже вполне серьёзную боль, от чего по лицу хулигана потекли слёзы.