— А народ шепнул, что ты сынка кумовского завалил. — подал голос другой мужчина с ярко блеснувшим золотым зубом.
— Увозили его с тряпкой на лице, а уж завалил или нет, не знаю. — Саша пожал плечами.
— А ещё шепчут, что у тебя папаша да мамаша, в ментах были.
— А если и так, то что? — Александр усмехнулся. — Да хоть палачами на зоне служили. Ты мне это предъявишь?
— Борзый ты что-то для пионера. — Прошипел второй, и судя по звуку придвинулся ближе.
— Да ты никак свои порядки поперёк блатного хода собрался ввести? — Александр рассмеялся. — Не красные, не чёрные, а какие там у тебя по масти?
— Поясни. — Спокойно произнёс первый.
— Так за родителей, никто поставить не может. Ни люди, ни боги. Чего уж нам сирым. А ты никак ищешь повод, чтобы меня на ножик посадить? — Александр усмехнулся. — Ты смотри. Милиция свои споры разрешит. Ворон ворону глаз не выклюет. А вот вас сделают крайними. Спишут как бывшее в употреблении. Это для них самое простое. Зацепить они меня не смогут, у меня свидетели есть, а вот если вы в этот блудняк впишетесь, то крайними и назначат.
— Складно лепишь пионер. — Снова раздался голос из-за спины.
— Складно. — Александр кивнул, и оглянулся на говорившего. — А ещё я тебе вылеплю вот какую штуку. Бабушка моя, бывший полковой комиссар эн ка вэ дэ. Нужно объяснять, что бывших полковников НКВД не бывает?
— Знаем. — Старший кивнул. — Не совсем дикие.
— Ну, тогда вы и без меня должны понять, что это всё палёная подстава. И чем бы вас эти начальнички ни держали за горло, но жизнь одна.
— Правду тянешь. — Старший по камере кивнул. — Откуда вы такие только берётесь.
— Из правильных мест. — Александр улыбнулся. — Курево, еда, есть?
— Откуда? — Тот что сидел сзади пересел так что Саша мог его видеть. — Пятый день тут чалимся. Опухли уже.
— Держите. — Александр достал из кармана две двадцатипятирублёвых бумажки, которые положил в карман, чтобы зайти после школы в продуктовый магазин. — Сам не курю, но, если чайком кто порадует, будет здорово.
— Эх. Да тут и чаёк, и всё что хочешь. — Второй радостно округлил глаза и подхватив деньги, подскочил к дверям в камеру.
— Сержант, выведи до ветру! Прям прихватило!
Через полчаса, все сидевшие в камеру уже хлебали чай, принесённый в огромном пятилитровом чайнике, заедая баранками, которых тоже накупили огромный бумажный кулёк. И только двое урок курили у зарешёченного окна, пуская дым наружу, и ведя негромкую беседу.
— Чо скажешь? — Сергей Копытин по кличке Колун, знал своего приятеля Шныря довольно давно, и квартиру адвоката Самойлова они подломили вдвоём. На их несчастье сигнализация сработала как нужно, патруль находился совсем рядом и их прихватили фактически на горячем, взяв с вещами. Фарт штука переменчивая, и к ожидаемым трём годам на зоне, он относился философски. Но тут следак пообещал переквалифицировать дело загнав его на условку[7], если они зажмурят пионера. Дело было простым, и Колун согласился. Но вот после того, как увидел и услышал самого пионера, дело заиграло совсем другими красками.
— А чего тут баять? — Шнырь покачал головой. — Прав пионер. Нам может и спишут квартирку, да пришьют такой булыган, что ко дну без пузырей нырнём. И будет нам не трояк на казённых харчах, а пуля, и крест. Да и пионер этот… непростой. Видел, как ложку в руках крутанул? Такой сам кого хочешь на пику посадит.
— Заметил, да. Как тут не заметишь, когда он при этом мне в глаза смотрел.
— Копытин на выход. — Раздался от дверей голос сержанта.
— Давай Колун. — Приятель хлопнул его по плечу. — Разрули там.
Глава 4
Многочисленные исследования так и не дали чёткого ответа на вопрос, откуда же берётся сила которую используют энергетики. Почему она вдруг проснулась с падением метеорита, и где была до этого момента.
Знаменитый европейский физик Нильс Бор, посвятивший исследованию энергетики много сил, утверждает, что психоэнергия, существовала всегда, и только загадочный минерал Церит, найденный в остатках метеорита, пробудил эту силу ото сна. Ещё дальше идёт наш знаменитый исследователь Лев Ландау, полагающий, что психоэнергия есть свойство каждой души, в её мировом воплощении, и сила человека как энергетика определяется только шириной канала связи с душой, или с тем что церковники называли искрой божьей, а современные исследователи называют сосредоточием духа.